С колотящимся сердцем подняла лицо, чтобы посмотреть, кто меня так напугал, хотя уже, наверное, подсознательно поняла: это Кирилл.
Он стоял босиком и в одних спортивных штанах, глядя на меня сверху вниз. Я сразу же неосознанно отметила – наша разница в росте вполне комфортная для поцелуев…
«Тьфу ты!» – мысленно одернула себя, усмиряя разгулявшееся воображение, постаралась взять себя в руки и начала отстраняться от мужского тела… слишком горячего и такого притягательного. Странно, раньше я за собой такой гормональной активности не замечала. Даже когда была с Савелием, тому приходилось долгой прелюдией будить мое либидо и вызывать ответное желание. Я себя часто считала холодной, а, как оказалось, меня возбуждает один лишь взгляд на этого мужчину в низко сидящих на бедрах штанах.
Р-р-р-р, какое восхитительное зрелище… эти штаны… и узкая талия… и мощная грудь… и… Тьфу ты, опять меня понесло. Над ухом, взметнув прядку волос, раздался тяжелый вздох, и Кирилл с едва уловимым рычанием довольно тихо спросил:
– Ты всегда в такую рань встаешь? Увидев тебя в дверях час назад, я думал, ты пса выгулять хочешь или самой приспичило, но ты там целый час пробыла…
Я оторвала взгляд от весьма занимательных штанов и посмотрела в глаза мужчине: в утреннем свете их глубина и яркость только усилились.
– Так у меня же две коровы и коза. Доить нужно рано утром и вечером, а то молоко подпирает изнутри, и они мычат… А заодно и всех остальных животных покормила, чтобы потом спокойно вами заниматься.
Его рука все так же лежала на моей талии, и я ее ощущала всем телом, другой он держал ведро с молоком, и я завороженно разглядывала рельефные мышцы рук и груди, не в силах отказать себе в этом эстетическом удовольствии. Волос на его груди почти не было, кожа оказалась такой гладкой и смуглой, а от пупка спускалась вниз за резинку штанов черная дорожка. Проследовав по ней взглядом до этой резинки, я резко отвела глаза и, смутившись, уставилась в стенку напротив. И… в тот же миг покраснела до свекольного цвета. Потому что там висело большое зеркало, и в нем мы отражались вдвоем с Кириллом.
Славная милая парочка: здоровый полуголый мужик в одних штанах и, если меня не обманывают мои голодные глаза, с приличным таким бугром в положенном месте, держит ведро с молоком. Рядом с ним стройная женщина с округлыми формами, которыми, хорошенькое дело, она прижимается к этому самому мужику и сияет алыми щеками, а карие глазки буквально светятся от восхищения и вожделения, а губки уже красные, оттого что я их кусаю от напряжения. И все это прекрасно видит в зеркале Кирилл. А ничего так, по-домашнему смотрится, душевно… Да и сам он посветлел, даже побриться уже успел, и в глазах нет привычного недоверия и настороженности…
Пару мгновений понаблюдав занятную картинку и осознав собственный стыд, отшатнулась от него и, юркнув мимо, понеслась на кухню. И только оказавшись среди своих кастрюлек и плошек, смогла перевести дух. Прижав руки к горящим от стыда щекам, даже сжалась вся.
– Позорище! – я скорее выдохнула, чем прошептала, но у полиморфов чуткий слух, и появившийся за спиной Кирилл услышал мое мнение по поводу моего же поведения.
– А мне понравилось! – его скорее довольное урчание, чем привычный тон, заставило опять вспыхнуть мои щеки и за компанию с ними – уши и шею.
Мужчина, окинув меня веселым взглядом, поставил ведро, качнул головой и нарочито обреченно произнес:
– Та-а-ак, понятно, мне посчастливилось нарваться на скромную маменькину девочку! – Я в недоумении вскинула брови, потом нахмурилась, потому что в голову пришли не совсем радостные мысли, но их тут же заставили исчезнуть последовавшие слова Кирилла: – Но я только рад!
Он развернулся и, демонстрируя мне впечатляющую спину, где мышцы, можно сказать, жили в тесноте, да не в обиде, удалился из кухни. Правда, напоследок до меня долетело его пожелание:
– Да, кстати, я очень блинчики люблю с вареньем…
– Да-да, всенепременно…
И хоть мой ответ был попыткой съязвить, но, постояв пару минут, вздохнула и начала быстро готовить блинчики. И не буду даже кривить душой, что это я делала себе или для других. Для него я их пекла! Гад!
На запах еды вскоре начали собираться остальные гости. Руслан в кое-как наспех натянутой майке и штанах, на ходу приглаживая волосы и почесывая живот; потом Лиза притащила за собой сонного Олега, но сразу проснувшегося, стоило ему увидеть аппетитную горку пышных блинчиков. К слову сказать, парнишке баня помогла – выглядел он гораздо лучше. Последними пришли Лида с Павлом, и я в очередной раз подивилась этой парочке – прямо как из сказки про Машу и Медведя. Пока они спускались по витой лестнице со второго этажа, я умилялась и завидовала, с какой предупредительностью и заботой Павел вел свою жену. На последних ступеньках она запрыгнула ему на спину и с задорным смехом уже на мужниных закорках добралась до стола.
– Знаешь, Кирюш, я уже завидую твоему будущему мужу. Каждый день сплошной праздник живота…
Лида, услышав Павла, который засовывал в рот очередной блинчик, обильно сдобренный вареньем, насупившись, спросила:
– А себе ты не завидуешь? Я тоже готовлю, маг-воздушник, универсальный парикмахер, вон вы все у меня какие модно постриженные…
– Да-да! Лидуша, себе я завидую больше всех…
Лида попыталась сохранить обвиняющее выражение на лице, но, взглянув на активно жующего мужа, в глазах которого плясали смешинки, рассмеялась с добродушной подколкой:
– Какой-то ты слабый завистник, Павлуша, я вот себе гораздо больше завидую, а ты плохо стараешься…
Кирилл, который все же надел на себя футболку, длинными пальцами макнул блинчик в растопленное масло и, откусив кусочек, зажмурился от удовольствия. Потом прожевал и насмешливо заметил:
– А я не завистливый, я деятельный…
Руслан сейчас наслаждался горячим какао: оказалось, они с Олегом и Лизой большие любители и почитатели этого напитка, впрочем, как и я. Сделав глоток, он хмыкнул, через мгновение бросил взгляд на Кирилла, на Павла с Лидой и заметил:
– Один я ущербный, выходит; может, мне тоже деятельным стать?
– Не нервируй меня, лис, а то твоя ущербность увеличиться может… – голос Кирилла был ленивым, но с явно слышавшимися предупреждающими нотками.
Руслан, снова хмыкнув, добавил:
– Да ладно, сур, с этой стороны все ясно уже, так что не кипишуй.
Я заметила, как Кирилл наградил друга холодным взглядом, в котором голубая радужка снова покрылась серебристой корочкой льда, а еще отметила, Руслан часто использует дворовый сленг.
Помимо политики и торговли, лисы
