Энгель-Рок знаками велел рулевым сесть в кресла и взяться за страховочные ремни. Сам же он остался у руля. Все, что он мог сделать для собственной безопасности, – это поглубже загнать ноги в скобы, которые он сам несколько часов назад велел вбить в пол.
Корнстон на крейсерской скорости приближался к Ревущему Порталу, вход в который перекрывал гравитационный узел.
Узел не становился больше, поскольку и без того уже закрывал весь обзор. Глядя на него, можно было подумать, что во всем мире не осталось больше ничего, кроме этого узла. Или, может быть, весь Мир Сибура свернулся в гигантский гравитационный узел.
Лобовое стекло рулевой рубки было покрыто таким толстым слоем сомбры, что сквозь него трудно было различать детали. Но, приглядевшись, можно было увидеть, как, переплетаясь друг с другом, словно чудовищные змеи, свиваясь в чудовищный клубок, гравитационные волны выдавливают золотистые потоки сомбры, взлетающие вверх и в стороны, подобно огромным, кипящим гейзерам.
Самые неприятные моменты возникали, когда город начинал заваливаться на борт. Неустойчивость возникала из-за высокой скорости, что заставлял поддерживать гироскопщиков Энгель-Рок. Город не стоял плотно на гравитационной волне, а скользил, едва ее касаясь. Для того чтобы удержать город на волне, требовалось филигранное мастерство рулевого.
Энгель-Рок был сосредоточен и собран. Он старался не выправлять уже начавшийся крен, а предугадывать его и реагировать на секунду-другую раньше. Он сбросил с себя шелуху человеческой сущности. Сейчас он был частью города. Одним из механизмов, приводящих его в движение и удерживающих на гравитационной волне. Он чувствовал, как вибрируют рули под напором стихии. Слышал свист вращающихся с бешеной скоростью серебристых обручей гироскопических движителей. Обонял чуть кисловатый запах сомбры, текущей по их искусственным венам. Он знал, что шпангоуты дрожат, как колени бегуна, одолевшего сверхдлинную дистанцию. Он со всей ясностью понимал, что город на пределе.
Но Энгель-Рок знал также и то, что Корнстон не подведет свою команду. Если, конечно, они сами не облажаются.
Энгель-Рок вышел из этого в высшей степени необычного состояния физического и духовного единения с городом, которое кому-то другому могло показаться не вполне нормальным, когда раздался мелодичный звонок будильника на часах, поставленного на рассчитанное Дейдеем время.
Время, когда они должны пройти через Ревущий Портал.
Из-за того что кроме гравитационного узла ничего другого впереди видно не было, определить расстояние до цели на глаз не представлялось возможным. Но Энгель-Рок чувствовал, что они уже близко. Так близко, что от ожидания неизбежного столкновения у него волоски на руках всталидыбом.
– Держитесь, парни! – заорал Энгель-Рок, стараясь перекрыть оглушительный рев портала и не думая о том, что у рулевых в ушах затычки. – Держитесь, дети бездны! Мабарах!
Нос Корнстона взлетел вверх, готовясь вонзиться в самое сердце гравитационного узла.
Энгель-Ро растянул губы в улыбке, похожей на зловещий оскал черепа. Никогда прежде подобная гримаса не появлялась на его лице.
Вот и все.
Мы сделали то, что следовало.
Дальше – будь что будет.
Глава 16
Яркий золотистый свет прыснул Энгель-Року в лицо.
Если бы руки его не прикипели к рукояткам штурвала, Энгель-Рок вскинул бы их, чтобы закрыть глаза от ослепительно света. А так он просто крепко зажмурил глаза.
Но даже сквозь веки он видел потоки золотистых лучей, будто пронзающих насквозь его и город.
Энгель-Рок не успел даже подумать, что это может означать, когда возникло кошмарное ощущение падения в бездну.
Кровь прилила к голове. Желудок скаканул вверх. Сердце билось почти что в горле.
Он падал.
Но при этом чувствовал ладонями рукоятки штурвала.
Выходит, он падал вместе с городом?
– А-а-а-а-а!..
Кто это кричит?
А, ну конечно, рулевые.
Они кричат потому, что им страшно.
А ему?
Разумеется, ему тоже страшно.
Но страшно ему не потому, что они куда-то падают, а оттого, что он не понимает, что происходит.
Энгель-Рок резко выдохнул, как перед прыжком в воду, и открыл глаза.
Город тонул в золотистом мареве.
Сомбры вокруг столько, что ее можно черпать пригоршнями. Было бы желание.
Город не падал, а скользил по ровной, усыпанной золотистой пылью гравиволне. Которая вела в разинутый зев Ревущего Портала.
Портал почему-то находился внизу.
И при этом он больше не ревел.
Чак варк!
Энгель-Рок только сейчас обратил внимание на то, что они тонут не только в золотистой пыли, но еще и в полнейшем безмолвии.
Тишина была не просто гнетущей, а устрашающей.
Хотя, скорее всего, она казалась такой после жуткого, нескончаемого воя, к которому за несколько часов они – те, у кого уши не были законопачены, – успели привыкнуть.
Город скользил по уходящей вниз гравитационной волне с кажущейся невероятной скоростью. Однако портал не становился ближе.
Энгель-Рок быстро оглянулся.
Рулевые сидели в креслах с вытаращенными от страха глазами, до белых ногтей вцепившись в страховочные ремни.
Боясь выпустить из рук штурвал, Энгель-Рок наклонил голову и потряс ею, как будто пытался избавиться от попавшей в ухо воды.
Шестовский первым понял, что он хотел им сказать. Он осторожно вытащил затычку из правого уха. Убедившись, что выворачивающий душу вой исчез, будто растворился в омывающей их сомбре, он извлек затычку из другого уха.
– Вызови гироскопное отделение! – взглядом указал на переговорную трубку Энгель-Рок. – Скажи, чтобы вырубали все движители! Живо!
Шестовский поднялся на ноги, пробежал по наклоненному полу, уперся одной рукой в стену, другой выдернул пробку из раструба переговорной трубки.
– Гироскопное! Глуши движители! Немедленно! Приказ капитана!
Вернув пробку на место, Шестовский глянул на то, что творилось за лобовым стеклом.
Увиденное не столько напугало его, сколько озадачило.
– Мы за рифами? – спросил он.
– Еще нет, – ответил Энгель-Рок. – Портал все еще перед нами.
А в следующий миг произошло нечто совершенно невообразимое.
Портал и город будто рванулись друг другу навстречу.
Или, скорее, даже не так.
Все произошло так, будто какая-то неведомая сила в один миг поглотила пространство, разделяющее Корнстон и вход в Ревущий Портал.
Вот – расстояние между ними создает иллюзию, что город, скользящий вперед на предельной скорости, стоит на месте.
Вот – нос Корнстона врывается в портал, как…
Впрочем, тут у каждого свои аналогии.
А в следующую секунду город проваливается в Пустоту.
Не в бездну, а в истинную Пустоту.
Они оказались там, где ничего нет и не может быть. Потому, что это – Пустота.
В Пустоте нет расстояния, нет размеров, нет цветов, нет звуков, нет запахов.
Здесь ничего нет.
Никогда не было и никогда не будет.
На триста сорок восьмой странице «Книги Пустоты» сказано: «Движение сквозь Пустоту есть наивысшая добродетель, ибо это Путь в никуда. Путь в никуда – единственная цель, к которой следует стремиться. Двигаясь в никуда, мы растворяемся в Пустоте».
Когда Энгель-Рок читал «Книгу Пустоты», он полагал, что Пустота – это лишь символ, пустой сосуд, который сам читатель должен наполнять смыслами. Теперь же он воочию мог убедиться, что, когда автор писал «Пустота», он имел в виду именно Пустоту. И ничего более.
Ничего личного.
Ничего лишнего.
– Где мы? – спросил Шестовский.
Голос звучал низко, слова растягивались, как при
