Финн опустил вторую ногу и попытался встать.
Он как будто стоял на плохо накачанном надувном батуте. Опора под ногами была неверной. Но, по крайней мере, она была не скользкой.
Отпустив шпангоут, за который он держался правой рукой, Финн раскинул руки в стороны и попытался сделать шаг в сторону от города.
У него это получилось.
Он сделал еще один осторожный шаг.
Затем – еще.
– Что там? – крикнул сверху Энгель-Рок.
– Я не знаю, – развел руками Финн. – Что-то плотное… Но не очень… Можно стоять. Ноги не вязнут… Можно идти.
Чтобы подтвердить сказанное, МакЛир сделал два шага вперед.
На втором шаге он потерял равновесие и упал.
– Финн!
– Все в порядке! – Он поднял руку вверх. – Я просто оступился!
Финн встал на четвереньки и осторожно, раскачиваясь из стороны в сторону, принял горизонтальное положение.
– Почва, или что там у меня под ногами, очень зыбкая… Вроде пленки на киселе. Кажется, она в любой момент может лопнуть… Может быть, именно из-за нее город стоит?
Осененный внезапной идеей, МакЛир выдернул из-за пояса лазерный кинжал, приложил палец к печати с гербом и, как только на острие загорелась голубая искра, попытался вонзить кинжал в то, на чем стоял.
Острие кинжала погрузилось в странный «кисель» примерно на семь сантиметров.
И – все.
– Плохая была идея, – обескураженно буркнул МакЛир, пряча кинжал в ножны. – Эй! На борту! У вас, часом, нет под рукой кирки?
– Зачем тебе кирка? – спросил Энгель-Рок.
– Хочу поковырять местный грунт.
– Не валяй дурака. Поднимайся.
– Ты считаешь, это плохая идея?
– Самая дурацкая из всех, что я сегодня слышал.
– Но что-то же надо делать.
– Поднимайся. Будем думать.
Финн посмотрел по сторонам.
Вокруг ничего не было.
Ну, то есть вообще ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, если не считать прошитого шпангоутами днища города.
Конечно, нужно было что-то делать. Но что можно делать в Пустоте?
МакЛир осторожно вернулся к тому месту, где он впервые ступил на пустотную хлябь, уперся ногой в клепку на шпангоуте и дернул за веревку.
– Тяни!
Энгель-Рок потянул. Да так, что Финн в один миг оказался на палубе.
– Ну, что там? – сгорая от нетерпения, дернул его за локоть Метаброд.
– Ничего, – с разочарованным видом развел руками Финн.
– Как? Вообще ничего?
– Абсолютно. Пустота. Есть какая-то прогибающаяся пленка, на которой я стоял. Но проткнуть ее кинжалом я не смог. Похоже, что именно она и удерживает город. Если мы найдем способ разорвать ее…
– Не думаю, что дело в этом, – качнул головой Энгель-Рок.
– В чем же тогда?
– Мы застряли в каком-то зазоре между Миром Сибура и Зоной Безвременья. Здесь не действуют привычные нам законы физики. Поэтому мы висим в Пустоте и не можем с места сдвинуться. То, что ты предлагаешь, Финн, – это все равно что ковырять ножом Пустоту. Или долбить киркой. В любом случае результат будет нулевым. Потому что это – Пустота.
– Как же тогда нам отсюда выбраться?
– Тут требуется нетривиальный подход. – Энгель-Рок щелкнул пальцами. – Нужен какой-то хитрый трюк.
Финн с Метабродом переглянулись.
– Ну, значит, нужно посоветоваться с фокусником, – сказал Метаброд. – Он сейчас на камбузе. Парней развлекает.
Глава 17
На камбузе собралось человек пятьдесят ветроходов и бойцов.
В центре гудящей, как пчелиный рой, толпы находился маленький круглый столик, за которым сидел Рейво Кюйт. Используя самые разные предметы, что имелись на камбузе, – вилки, ложки, ножи, тарелки, кружки, бутылки, графины, котелки, – Кюйт показывал удивительные фокусы, приводившие зрителей в неописуемый восторг. Предметы у него в руках исчезали непостижимым образом, буквально у всех на глазах. Чтобы затем появиться в самом неожиданном месте. Вода, налитая в стакан, превращалась в молоко, которое затем, будучи перелитым в кувшин, оборачивалось вилкой. Зрители буквально взвыли от восторга, когда Фэт Кастро вдруг обнаружил, что у него из-за пояса пропал его любимый топорик для мяса. Для начала кок закатил истерику. Затем пообещал отрезать вору уши этим самым топориком, когда найдет его. Затем поставил всех на уши, устроив поиски топорика, сводившиеся, главным образом, к хватанию за грудки любого, кто находился рядом, с требованием немедленно вернуть украденное. В конце концов, когда все вдоволь насмеялись, Кюйт указал Кастро на стоявший в углу большой глиняный кувшин с длинным, узким горлом.
– Там? – ткнул толстым, как сарделька, пальцем в кувшин Фэт Кастро.
Кюйт молча кивнул.
– В кувшине? – уточнил Кастро.
Кюйт улыбнулся и еще раз наклонил голову.
– Врешь! – от злости едва не подпрыгнул на месте кок. – Топорик не пролез бы в горлышко!
Дабы доказать свою правоту, Кастро сунул в горлышко кувшина указательный палец, который застрял там, как пробка.
Когда же, стараясь вытащить палец, кок качнул кувшин, внутри него что-то звякнуло.
– Там топор! – радостно воскликнул один из ветроходов.
– Дурак ты! – Кок ткнул ветрохода в лоб освобожденным указательным пальцем. – Фокусник заранее туда гвоздей накидал! Чтобы водить насза нос!
– Где же тогда топор? – спросил ветроход.
Фэт Кастро уперся кулаками в покрытые жировыми складками, лоснящиеся бока и строго посмотрел на Кюйта.
– Где мой топорик? – спросил он.
Вид у кока при этом был не просто угрожающий, а вообще не сулящий ничего хорошего тому, на кого он взирал выпученными, сверкающими белками глазищами.
– Я же сказал, в горшке, – с невозмутимым спокойствием ответствовал Кюйт.
– Ладно, – с неожиданным спокойствием кок показал фокуснику широкую ладонь, которой запросто мог бы отбивать баранину. – Я разобью кувшин. Но потом, когда все увидят, что топорика там нет, я засуну тебя в точно такой же кувшин. Вон, видишь, в углу стоит?
– Годится, – согласился Кюйт.
Кастро взял в руку молоток для отбивания мяса, подошел к кувшину, обвел всех присутствующих насмешливым взглядом и, размахнувшись, ударил.
Кувшин разлетелся вдребезги.
Среди глиняных осколков блеснуло лезвие топорика.
Фэт Кастро упал на колени и двумя руками, с благоговением, будто величайшую в мире святыню, извлек топорик из-под черепков. Все присутствующие, не сговариваясь, решили, что сейчас кок прижмет лезвие топорика к губам. Но вместо этого Фэт повернулся к Кюйту и тихо спросил:
– Как?
Кюйт наклонил голову к плечу.
– Что «как»?
– Как ты засунул топорик в кувшин?
– Это чудо, – ответил фокусник.
Столовая взорвалась радостными воплями.
Постепенно народ прибывал.
На палубе, в окружении Пустоты, люди чувствовали себя, мягко говоря, неуютно. Как на крошечном, окруженном бездной, необитаемом островке. Или, как заметил один из арбалетчиков, так, будто точно знаешь, что за тобой следят через створ прицела, с пальцем, поглаживающим спусковой крючок, но при этом понятия не имеешь, где прячется стрелок и откуда будет произведен выстрел. А в столовой были слышны громкие, хотя и странно звучащие, голоса, и стены ее то и дело сотрясались от смеха. Ощущение инфернальной жути, овладевавшее людьми на палубе, тут же слетало, стоило им переступить порог камбуза.
Когда в столовую вошли Энгель-Рок, МакЛир и Метаброд, все тут же набросились на них с вопросами. Большинство из которых сводились к двум: где мы находимся и когда мы отсюда уберемся?
Чтобы успокоить собравшихся, Энгель-Рок поднял
