– Белый!
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– А что нам скажут зрители?
– Красный! – не очень дружно, но громко прокричали собравшиеся на палубе.
– Давайте перевернем платок. – Кюйт сделал то, что сказал. – Чтобы все могли убедиться в том, что он с обеих сторон одного и того же цвета. Какой цвет вы видите, Кийа?
– Белый, – уже не так уверенно, как в первый раз, ответила женщина.
– А зрители?
– Красный!
Кюйт опустил платок и, опершись локтем о колено, посмотрел в глаза женщине.
– Знаете, в чем тут фокус?
Кийа растерянно покачала головой.
– В том, что с вами я договорился о том, что платок белый. А со зрителями – о том, что он красный. Дело в том, что цвет становится определенным, только когда мы назовем его. Мы все время видели один и тот же цвет, но называли его по-разному. Благодарю вас, Кийа.
Кюйт поцеловал женщине руку и снова запрыгнул на стол.
– Это была только прелюдия! – широко взмахнул он левой рукой. – Она понадобилась для того, чтобы все могли убедиться, сколь неопределенен мир, в котором мы живем, и насколько все мы зависимы от определений, которые даем окружающим нас предметам и явлениям. Сейчас я одной только силой слова заставлю весь мир измениться! Прямо у вас на глазах!..
В этот момент все отчетливо ощутили, как палуба вздрогнула и слегка накренилась. Кюйту, стоявшему на столе, даже пришлось наклониться и взмахнуть руками, чтобы сохранить равновесие.
– Как и обещал капитан, Корнстон пришел в движение! Надеюсь, это нам не помешает!
Кюйт бросил быстрый взгляд вверх и по сторонам. Город медленно набирал скорость. Но изумрудная сфера двигалась вместе с ним.
– Все, о чем я вас прошу, – это соблюдать спокойствие. Дамы, очень прошу вас держать детей возле себя. Мир, который я вам представлю, может оказаться абсолютно непохожим на то, что все мы привыкли видеть вокруг себя. Поначалу он может показаться даже пугающим. Но если вам вдруг сделается не по себе, вспомните, что все это лишь иллюзия. Что-то вроде визита в комнату с кривыми зеркалами, где страшное становится забавным. И, что самое главное, мы всегда, в любой момент можем вернуться назад, в наш привычный, такой простой и понятный мир.
Рейво Кюйт почувствовал, как начали лопаться привычные три измерения. Они разлетались с обиженным дребезжанием и звоном, как лопнувшие струны на лютне.
– Итак! – Рейво Кюйт поднял обе руки вверх. – Вы готовы?
– Готовы! Готовы! Готовы!.. – закричали в ответ люди.
– Начали!
Кюйт уронил руки вниз.
Ему показалось, что он услышал, как сотни человек одновременно выдохнули.
А в следующий миг изумрудная сфера будто обрушилась на головы всех собравшихся на палубе.
С разных сторон раздалось несколько женских вскриков.
Кто-то вскочил на ноги.
Зазвенела случайно сброшенная на палубу посуда.
– Все в порядке! – как можно спокойнее и громче произнес Кюйт. Он именно говорил, а не кричал, чтобы не спровоцировать панику. – Все под контролем! Соблюдайте спокойствие и наблюдайте за происходящим!
Очертания предметов начали оплывать, как будто они были сделаны из воска и кто-то забыл их вблизи жарко натопленного камина. Углы исчезали, прямые линии становились волнистыми, цвета расплывались, стекали и смешивались, превращая окружающее пространство в подобие гигантской палитры художника, обожающего экспериментировать с красками.
Вымощенная плиткой палуба подернулась рябью, сделавшись похожей на стиральную доску. Но когда Кюйт спрыгнул со стола, он не почувствовал никакого неудобства. Под ногами находилась все та же совершенно ровная поверхность.
Столы свернулись, превратившись в подобие огромных, бесформенных, набитых тряпьем узлов. При этом миски, тарелки, блюда, кувшины, стаканы и кружки, стоявшие на них, не попадали на палубу, а, так же свернувшись вроде фунтиков, пакетиков или смятых в комки листов бумаги, продолжали лепиться к столам-узлам с разных сторон. Все это было скорее необычно, чем страшно.
Однако самые кардинальные изменения произошли с людьми. Их головы оплыли, превратившись в подобие свечных огарков. На местах глаз и ртов зияли темные провалы. Носы же стали похожими на закрученные штопором кусочки воска или глины. Тела приняли бочкообразные формы. Одежды на них сделались похожими на сполохи разноцветного тумана. Ноги и руки превратились в короткие, извивающиеся отростки.
– Дамы и господа! – взмахнул уродливыми отростками, заменявшими ему руки, Рейво Кюйт. Голос, к его удивлению, звучал так же, как всегда. Хотя не исключено, что это его воображение, опираясь на память, создавало для него слуховую иллюзию. А все остальные слышали нечто похожее на грохот камнепада или птичье чириканье. – Надеюсь, новая форма никому не доставила особых неудобств. Чтобы быстрее освоиться в новом обличье, не сидите на месте! Встаньте, подвигайтесь, пообщайтесь с соседями, съешьте что-нибудь или выпейте бокал вина. Одним словом, постарайтесь вести себя как обычно. Попробуйте и убедитесь – когда вы научитесь ориентироваться в этом странном мире, вам станет весело! Хотя мне, например, весело уже сейчас!
Дабы не быть голословным, Кюйт подошел к ближайшему столу, который не был похож на стол, и взял в руку нечто отдаленно напоминающее неумело вылепленную из теста завитушку. Он ориентировался по размеру и не ошибся – почувствовал, что держит в руке стакан. Выплеснув содержимое стакана на палубу, он протянул его тому, кто находился с ним рядом.
– Простите, не могу вас узнать, – смущенно улыбнулся Кюйт.
Человек, похожий на свечной огарок, весело хохотнул и стукнул по столу рукой.
– Элор Болгер к вашим услугам, господин фокусник!
– Вы отлично выглядите, господин Болгер. Если не сложно, плесните мне вина.
– Помнится, мы еще в Ур-Курсуме условились называть друг друга по именам. – Болгер, не похожий на Болгера, раскинул в стороны коротенькие, извивающиеся ручонки. – Или с тех пор что-то изменилось?
– Ну, как видите, изменилось многое, – повел руками по сторонам Кюйт.
– Да бросьте вы, господин фокусник! То, что меняется мир, – это все канитель! Мир менялся всегда, только не так стремительно, как в этот раз. Главное, чтобы мы сами, то, что у нас внутри, – Болгер стукнул себя кулачком в бочкообразную грудь, – оставалось неизменным.
Кюйт как следует присмотрелся, и ему показалось, что сквозь непривычно-странные, уродливо оплывшие формы лица собеседника начали проступать знакомые черты щеголеватого Элора Болгера.
– Вы очень правильно сказали…
– Так все же «ты» или «вы»?
– Ты правильно сказал, Элор, – улыбнулся Кюйт.
– Надо же, – немного озадаченно произнес Болгер. – А улыбка-то у тебя прежняя.
– Ты тоже это заметил? Я решил, что мне показалось…
– Да нет же! Точно! Я вижу твое лицо!.. Оно немного нечеткое. Черты как будто расплываются… Но, будь я проклят, ошибиться невозможно!
Кюйт поднес руку к лицу и вполне отчетливо увидел обычную свою ладонь с пятью пальцами.
Кюйт весело рассмеялся и протянул Болгеру стакан, что все еще сжимал в другой
