– Значит, с Корнстоном придется расстаться?
– Мне жаль, – слегка развел руками капитан Ван-Снарк. – Но город мне не принадлежит. И даже если мы все сложим наши бонусы за этот рейс, мы не наберем достаточно средств, чтобы выкупить его.
– Прежде вы думали о том, чтобы остаться служить в Корнстоне, – напомнил Энгель-Рок.
– Верно, – коротко кивнул капитан Ван-Снарк. – Но после всего, что с нами произошло, мои планы переменились. Я надеюсь остаться ветроходом, но при этом хочу скользить туда, куда сочту нужным.
– И вы предлагаете мне присоединиться к вашей новой команде?
– Я готов предложить это каждому в Корнстоне. Но, боюсь, не все меня правильно поймут.
– Ну, что ж. – Энгель-Рок постучал пальцами по перилам. – Об этом стоит подумать.
– Я не требую ответа немедленно, господин Энгель-Рок. У нас достаточно времени, чтобы все как следует обдумать. А сейчас идемте на мостик. Пора готовиться к развороту.
– Полагаю, скорость все же придется сбросить. Мы избавились от большей части «узлов», облепивших Корнстон, пока город лежал в дрейфе. А выполнять разворот под девяносто семь градусов на крейсерской скорости рискованно.
– Согласен, господин Энгель-Рок.
Глава 25
Разворот был выполнен с такой филигранной точностью, что никто из находящихся на палубе поначалу ничего не заметил. Ну, подумаешь, чуть качнуло город с борта на борт. Эка невидаль! Да, может, это и не город вовсе качнулся, а сам горожанин или ветроход, хлебнув малость лишнего крепкой домашней крыжовниковой настойки, почувствовал легкий крен на левый борт. Что тут скажешь? Случается.
И только когда кто-то обратил внимание на то, что большой, фиолетовый, весь покрытый морщинами и складками, будто переспелый плод инжира, диск Джини переместился к правому борту Корнстона, всем стало ясно, что город по крутой дуге огибает легендарную планету-беглеца.
Коротко размахнувшись, Анна-Луиза всадила в крышку стола нож, которым до этого резала мясо.
– Теперь что не так? – обиженно посмотрел на нее МакЛир, сидевший рядом и разбиравший пальцами лежавший на блюде пирог так, словно это была чертовски костлявая рыбина.
– Город изменил курс, – ткнула пальцем в Джини Анна-Луиза.
– Ну и что? – непонимающе пожал плечами Финн.
Анна-Луиза повернулась к нему, широко расставила ноги и подалась вперед.
– Куда мы теперь направляемся? – спросила она, прищурившись так, что у Финна по спине холодные мурашки пробежали.
– Откуда я знаю?
Анна-Луиза вскинула руку и щелкнула пальцами у него под носом.
– Вот именно – ты ничего не знаешь!
– Ну, это ты хватила, – обиженно качнул головой Финн.
– Город внезапно изменил курс – значит, что-то произошло. Все офицеры на мостике…
– Бек здесь, – успел ввернуть Финн. Вовремя, как ему показалось.
– Бек здесь потому, что спит, уткнувшись носом в салат.
– Тем не менее он здесь, а не на мостике. – Финн сделал красивый жест кистью руки, как будто оттолкнул в сторону мешавший ему воздушный шарик. – Давай придерживаться фактов.
– Факт то, что я торчу тут из-за тебя!
Анна-Луиза выдернула нож из стола.
Финн невольно подался назад и затаил дыхание.
Девушка отмахнула ножом кусок от лежащей на блюде, в окружении ярко-желтых, с коричневатыми подпалинами на боках, запеченных картофелин, бараньей ноги, подхватила мясо двумя пальцами и сунула в рот.
МакЛир облегченно выдохнул.
– Это еще вопрос, кто из-за кого тут торчит, – сказал он, вроде как даже не обращаясь к кому-то конкретно, а просто размышляя вслух.
Анна-Луиза криво усмехнулась и отмахнула еще кусок от бараньей ноги.
– Почему ты всегда при оружии? – спросил Финн.
– Должность у меня такая, – ответила Анна-Луиза, старательно пережевывая мясо.
– Сейчас ведь праздник.
– И что с того?
– Ну, можно расслабиться…
Анна-Луиза направила острие ножа на кончик носа МакЛира.
– Оно и видно, – произнесла она столь многозначительно, что, будь на месте Финна кто-либо другой, он бы счел за лучшее закончить на этом разговор и с гордым, независимым видом отойти в сторону.
Но не таков был Финн МакЛир.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он с вызовом.
Вызов был совсем незначительный, можно даже сказать, едва заметный, но тем не менее, это был именно он. И, судя по тому, какое густое облако табачного дыма выпустил Кемон По, сидевший по другую сторону стола и внимательно наблюдавший за перепалкой, боцман почувствовал этот вызов. И с интересом ждал, что за ответ на него последует.
Анна-Луиза оторвала зубами кусок мяса от полоски, что держала в руке, отвернулась в сторону и недовольно буркнула:
– Ничего.
Боцман По разочарованно пыхнул трубкой.
– Нет, ты сказала «оно и видно», – продолжал стоять на своем МакЛир.
– И что с того? – мрачно глянула на него Анна-Луиза.
– Я хочу понять, что ты имела в виду?
– Ты что, совсем тупой? – скроила грустную гримасу Анна-Луиза. – Вон Кемон По и тот уже все понял.
Финн удивленно посмотрел на боцмана.
Кемон По загадочно улыбнулся и многозначительно пыхнул трубкой.
Если кто думал, что на этом МакЛир сдастся, то он ошибся.
Финн решил зайти с другого конца.
– О чем ты говорила с Тамо?
– Тебе-то что за дело? – изумленно вытаращилась на него Анна Луиза.
Финн постарался виду не подать, что обижен такой постановкой вопроса. Он лишь поджал губы и постучал пальцем по столу.
– Меня это… беспокоит, – сказал он.
– Ну, тогда не чеши, – ответила Анна-Луиза.
Боцман По усмехнулся – оценил шутку.
Финн сделал вид, что колкость была нацелена не в него.
– Меня беспокоит то, что ты проводишь слишком много времени с этим мельником, – уперто повторил он.
– Во-первых, он не мельник, а поэт…
– Нет, он именно мельник! А поэт он в свободное от работы время. Ты вот, например, не знаешь, чем я занимаюсь в свободное от работы время.
– Знаю, – фыркнула Анна-Луиза. – Дрыхнешь.
– Все люди спят, – обиженно развел руками Финн.
– Во-вторых, это не твое дело, – закончила Анна-Луиза.
– Что именно?
– То, сколько времени и с кем я провожу.
– Это не так, – мотнул головой Финн. – Именно из-за того, что ты проводишь время непонятно с кем, капитан оставил меня за тобой приглядывать.
– Не тренди, – недобро оскалилась Анна-Луиза. – Кугарт ничего такого не говорил.
– Ну, это же и без того ясно, – несколько натянуто усмехнулся МакЛир. – Вот и боцман По подтвердит…
– Не-а, – меланхолично качнул головой Кемон По. – Вы, детишки, можете цапаться, сколько влезет, – в вашем возрасте это лучшая развлекуха. Я ведь и сам, между прочим, молодым был и пока что помню, как это оно все!.. – Боцман сделал замысловатое движение растопыренной пятерней, которое должно было выразить то, что невозможно передать словами. – Вот только меня в свои разборки не втягивайте. Мне на вас посмотреть забавно. Однако ж ничью сторону я принимать не намерен. И знаете почему?
– Почему? – тут же спросила Анна-Луиза.
МакЛир же сделал вид, что его этот вопрос совершено не интересует. Хотя на самом-то деле все, разумеется, было как раз наоборот.
Боцман По не спеша выколотил о каблук потухшую трубку, сунул в чашечку щепоть свежего табака, чуть примял его сверху пальцем, щелкнул вечной зажигалкой Лурье и сделал первую, самую вкусную затяжку.
– Потому, что сторона у вас все равно одна, – улыбнулся он
