– Они ее убьют, – сказала Эмма. – Это же ребенок!
– Эмма… – Джулиан потянулся к ней. Она читала его лицо как раскрытую книгу. Джулиан сделал бы что угодно, все что угодно, ради своей семьи. Не было такой вещи и такого человека, которыми он бы не пожертвовал.
Именно поэтому это и должна была быть она.
Она рванула с места. Она слышала, как Джулиан выкрикивает ее имя, но она уже выбежала из библиотеки. Дверь с грохотом захлопнулась за ней, а она уже мчалась прочь по коридору – в доспехах, сжимая Кортану в руке. С грохотом скатившись по лестнице, она выскочила из парадных дверей Института.
Она успела увидеть размытое бронзовое пятно Всадников, затем развернулась, захлопнула двери и выхватила стило из кармана. Она стремительно начертила на них закрывающую руну и тут до нее донеслись глухие удары тел с другой стороны, голоса, взывающие к ней, требующие не совершать безумств, открыть двери, открой их, Эмма…
Она сунула стило в карман, вскинула Кортану и принялась спускаться по лестнице.
28
К скорбным
– Это она! – мелодично и весело воскликнула Этна. Она прижала к себе ребенка и подняла клинок. – Вот убийца, сразившая Фаля!
– Это было в бою, – сказала Эмма. – Он убил бы меня. – Она обвела взглядом остальных Всадников. Те стояли перед ней в ряд, шеренга мрачных статуй. – Я думала, воины понимают разницу.
– Прикончить бы тебя так же, как твоих родителей! – прошипел другой Всадник. Делан. – Запытать и изрезать ножами, как их…
Сердце Эммы дрогнуло в груди. Страх за ребенка никуда не делся, но к нему теперь прибавился гнев.
– Отпустите девочку, – велела она. – Отпустите ее, и сражайтесь со мной. Отомстите мне, как вам будет угодно.
Она слышала, как за ее спиной колотят в двери. Скоро они их откроют. Никаких иллюзий насчет продолжительности действия закрывающей руны Эмма не питала. Из-за Джулиана ее руны теперь обладали удивительной мощью.
Эмма подняла Кортану. Утренний свет стекал по клинку, как подтаявшее масло.
– Я убила вашего брата этим мечом, – сказала она. – Хотите мести? Отпустите девочку, и я буду сражаться с вами. Но если она еще хоть секунду будет в опасности, я вернусь в Институт. – Эмма быстро переводила взгляд с одного Всадника на другого. Она подумала о своих родителях, об их обнаженных трупах, брошенных на берегу на растерзание птицам. – Мы осквернили труп Фаля, – солгала она. – Сорвали с него доспехи, сломали оружие, бросили его воронам и крысам…
Этна завопила и отшвырнула девочку. Малышка упала на землю, и Эмма ахнула, но девочка тут же вскочила на ноги и, рыдая, бросилась к дороге. Она оглянулась всего один раз – Эмма увидела ее залитое слезами лицо, – выскочила в калитку и исчезла.
Эмма почувствовала огромное облегчение. Девочка была в безопасности.
И тогда Этна бросилась в атаку. Копыта ее коня не издавали ни звука, соприкасаясь с камнями, которыми был вымощен двор. Она была словно летящее по воздуху копье, бесшумное и смертоносное. Эмма согнула колени и прыгнула, вложив всю силу в руку, державшую меч.
Клинки со звоном скрестились в воздухе. Отдача сотрясла тело Эммы. Этна замахнулась широким движением, Эмма пригнулась и снова вскинула меч. Фэйри спрыгнула с коня и стояла рядом, смеясь. Остальные Всадники тоже спешились. Их кони исчезли, словно растворившись в воздухе, а дети Маннана уже неслись на Эмму, занеся клинки.
Эмма выпрямилась, описав Кортаной широкий полукруг над головой и отбив все мечи. Это напомнило ей скользящую по клавишам пианино руку, извлекающую ноту за нотой.
Но она еле увернулась. Последний меч, Делана, достал Эмму в плечо. Она услышала, как рвется доспех, почувствовала, как жжет кожу. Еще одна отметина в карту шрамов.
Она вихрем развернулась – и Этна была у нее за спиной. В руках у фэйри были два коротких меча, сиявших бронзой, и она сделала выпад сперва одним, а затем другим. Эмма едва успела отпрыгнуть. Если бы она была без доспеха, она была бы уже мертва – ей выпустили бы кишки на брусчатку. Она почувствовала, как разорвалась куртка, и даже сквозь холод битвы по ее позвоночнику прошел жаркий шип страха.
Это было не в человеческих силах. Никто не мог драться с шестью Всадниками. Безумно было даже пытаться – но она вспомнила ножки маленькой девочки в этих ее розовых кроссовках, и не пожалела. Даже когда обернулась и обнаружила, что трое из Всадников загораживают ей путь отступления к Институту.
Двери Института перестали содрогаться. Хорошо, – подумала Эмма. Остальные останутся внутри, в безопасности. Она поступила мудро.
– Твои друзья тебя бросили, – презрительно усмехнулся один из Всадников перед ней. Его бронзовые волосы были короткими и вьющимися, он был похож на греческоую статую обнаженного юноши. Он был прелестен. Эмма ненавидела его. – Сдавайся, и мы подарим тебе быструю смерть.
– Если бы я хотела быстрой смерти, я и сама могла бы себе ее подарить, – огрызнулась Эмма, выставив вперед, чтобы удерживать трех других фэйри на расстоянии.
Этна испепеляла ее взглядом. Остальные Всадники – она узнала Айрмида – перешептывались. Она расслышала обрывок фразы: «…в мече, я же тебе говорил».
– Но руны не могут нас ранить, – возразил Айрмид. – И клинки серафимов тоже.
Эмма бросилась на Этну. Фэйри развернулась, стремительно, словно хлыст, вскинув перед собой скрещенные клинки.
Эмма прыгнула. Этот прием она много раз отрабатывала с Джулианом в тренировочном классе – на планке, которую они каждый день чуть-чуть приподнимали. Клинки просвистели у нее под ногами, и мысленным взором она увидела Джулиана – с поднятыми, чтобы поймать ее, руками.
Джулиан. Она приземлилась за спиной у Этны, развернулась и вонзила меч фэйри ей в спину.
По крайней мере, попыталась. В последний момент Этна ушла из-под удара, и клинок пробил ее бронзовый доспех сбоку. Она вскрикнула и отшатнулась, и Эмма выдернула Кортану, забрызгав брусчатку кровью.
И снова занесла меч.
– Это Кортана, – выдохнула она. Ее грудь тяжело вздымалась. – Стали и закалки Жуайеза и Дюрендаля. Нет ничего, что она не могла бы разрубить.
– Клинок Велунда Кузнеца, – вскрикнул Всадник с бронзовыми кудрями, и, к изумлению Эммы, в его голосе звучал страх.
– Молчи, Карн! – огрызнулся другой. – Это всего лишь клинок. Убей ее.
Прекрасное лицо Карна исказилось. Он поднял свое оружие – тяжелый боевой топор – и двинулся на Эмму.
Парадные двери Института распахнулись, выпустив волну Сумеречных охотников.
Джулиан. Эмма заметила его первым – размытое пятно доспехов, меча и темных волос. Потом Марк, Кристина. Кьеран, Тай, Ливви. И Кит, который, должно быть, спустился прямо из лазарета, поскольку набросил доспехи прямо поверх пижамы. Ботинки он надеть не успел.
Они оттеснили Всадников со ступеней – Джулиан и Марк в первых рядах, мечи сверкали в
