Криво усмехнувшись, я бросился в другую от Варвары и Дарьи сторону, увлекая за собой всех преследователей. Теперь, без ослабевшей Варвары на руках, я двигался быстрее и легче, но на стороне противников все еще оставался численный перевес и рано или поздно они непременно должны были загнать меня.
Вот только я не собирался продолжать играть в эти кошки-мышки с оравой разъяренных мертвецов. Они не чувствовали ни страха, ни боли, из них не лилась кровь, и окончательная гибель этих существ не питала моих сил, так что я слабел.
Как только я решил, что Дарья успела донести Варвару к машине, то просто швырнул урну с прахом как можно дальше в глубь кладбища. До последнего момента я не знал, сработает это или нет, но мне повезло – волна преследователей отхлынула, устремившись за вожделенной урной.
Не теряя времени даром, я сменил курс и побежал к машине, по пути разделываясь с теми, кто все же решил поквитаться с похитителем праха ведуньи.
– Живой!.. – облегченно выдохнула Варвара, когда я буквально нырнул в распахнутую дверь машины.
– Толку-то? – Дарья сидела сзади, кутаясь в мою толстовку. – Урны нет!
– Зато все живы! – запротестовала ведунья. – Мы что-нибудь обязательно придумаем и… Что это, Влад?!
– То, что ты думаешь – Открыв пепельницу, я высыпал туда небольшое количество серого пепла, что сжимал в кулаке. – Надо ведь немного праха, ты же так говорила?
– Д-да… – Варвара кивнула, не веря своим глазам. – Этого должно хватить!
– Вот и славно!
Двигатель взревел, и моя машина сорвалась с места, унося нас прочь от старого кладбища.
Глава 16
Ответы
Помнится, в детстве мы с ребятами в летнем лагере часто щекотали себе нервы вызовом так называемой Пиковой Дамы. Собирались в какой-нибудь темной подсобке, запирали дверь и, сбившись в кучку, со свечками в дрожащих руках вставали перед зеркалом. Пытались выйти на контакт с темными силами. Страшно было до одури, ведь перед самим тайным действием мы обменивались страшилками о подобных вызовах и их последствиях.
И вроде бы никто на наши призывы никогда не откликался, но у страха, как известно, глаза велики, а в кромешной темноте что только не причудится. Помню, как-то раз одна впечатлительная и самая младшая девочка взвизгнула так, что аж уши заложило. Как мы тогда улепетывали из подсобки со всех ног, только пятки сверкали!..
Эх, было время…
И вот сейчас, спустя столько лет, мне выпал шанс окунуться в омут прошлого. Но с тем отличием, что водились в нем не детские страхи, а вполне себе реальные. И, в отличие от того же детства, мне было совсем не любопытно. Наоборот – будь моя воля, я бы держался от всей этой мистической мути как можно дальше. Но дальше уже не получится, ведь я сам, по сути, та же мистическая муть.
Мы закрылись в ванной – в самом темном месте квартиры. Хорошо, что у меня тут достаточно просторно, так что трое взрослых людей и один домовой разместились практически без проблем. Пока Варвара проводила все необходимые приготовления, мы терпеливо ждали: я и Даша сидели на бортике ванной, а Белоус расхаживал в ней взад-вперед, шлепая босыми ногами по эмалированной поверхности.
– Ох, недоброе дело ты затеяла, хозяюшка! – причитал старичок, качая седой головой. – Ох, недоброе!..
Я склонен был с ним согласиться, хоть и признавал необходимость этих действий. Не знаю как, но домовой это понял.
– Ну хоть ты вразуми ее, хозяин, – взмолился Белоус, дергая меня за футболку. – Духов призывать – это не к добру! Не надобно так делать! Тот, кто на покой ушел, в покое и должен оставаться.
– Ой ли? – Я повернулся к домовому и заломил бровь. – Мне, значит, по-твоему, место в могиле?
– Мм… – Старичок смутился. – Ну… кхм… – Он призадумался, склонив голову набок, но уже скоро кашлянул в кулачок и выдал: – Тут дело такое, хозяин, – у тебя судьба иная была.
– Ну, это все объясняет и оправдывает, – с иронией хмыкнул я.
– Очень удобная позиция, – оскалилась Даша. Она сильно нервничала, это было легко заметить по бегающему взгляду, покусанной губе и некоторой напряженности. – Это нельзя, а то можно… потому что «потому» заканчивается на «у». С такой логикой у нас в стране в последние годы кино снимают, – нервно хихикнула девушка.
– Тихо вы! – прикрикнула на нас Варвара, которую эта праздная болтовня, видимо, здорово отвлекала. – Или молчите, или идите на кухню! Не мешайте! Если я ошибусь – всем худо придется!
Мы с Дашей послушно заткнулись, живо распознав в голосе ведуньи серьезность, и только Белоус не желал униматься:
– Я же тебе только добра желаю, хозяюшка. Не надобно…
– Ну-ка, цыц! – одернула его Варя, бросив на домового недобрый взгляд. – Я ценю твою заботу, Белоус. Но я уже все решила.
– Строптивая да своевольная, прямо как бабка твоя, – только и вздохнул домовой. – Ладно, коли решила, так действуй. Но помни – я предупреждал!
Варвара не ответила на реплику старичка, вновь сосредоточившись на приготовлениях. Положив на умывальную раковину широкую доску, она вырезала на ней витиеватые символы, которые позже засыпала прахом цыганской ведуньи, не забывая при этом читать из старой книги певучее заклинание.
Продолжая петь, Варвара чинно водрузила в центр приземистую неказистую свечку с толстым коротким фитилем. Наверное, схожим жестом мастер-кондитер устанавливает на праздничный торт пресловутую вишенку. Странное, конечно, сравнение, но мне на ум отчего-то пришло именно оно.
Еще раз пристально оглядев творение рук своих, ведунья наконец выдохнула и скомандовала:
– Всё. Гасите свет!
– Сказала, как отрезала… – стараясь не стучать от страха зубами, безрадостно промямлила Дарья.
– Последняя возможность. – Встав рядом с дверью, я демонстративно приоткрыл ее, давая девушке шанс к отступлению. Но, к моему удивлению, волчица решила остаться.
– Нет уж, – заявила она, обняв себя руками, – я с вами до конца. – И, помедлив, добавила: – Каким бы он ни был. Вырубай, пока я не передумала.
– Буратино, ты сам себе враг. – С этой цитатой, которая, впрочем, могла относиться в равной степени к каждому из нас, я закрыл дверь и выключил свет, погрузив ванную комнату в кромешную темноту.
И в тот же миг стало тихо. Каждый из присутствующих невольно затаил дыхание, и даже неуемный Белоус перестал расхаживать по дну ванны. Во мраке я не мог различить его кряжистой фигурки, но уже успевшие стать привычными шлепки босых ног стихли.
Молчаливая пауза не успела затянуться надолго. Прошло всего несколько секунд, как ярко вспыхнула свеча, и Дарья от неожиданности вскрикнула. Не знаю, Варвара ли как-то зажгла пламя или же оно появилось само, но мне стало не по себе.
Ведунья вновь зашептала странные слова, а огонек начал извиваться в такт ее голосу, постепенно меняя свой естественный цвет на золотой. Когда Варвара смолкла, угомонилось и пламя – оно ослепительно ярко
