— Понятия не имею.
Станислас и вышедший из ступора Патрик выразили такое же недоумение. Эх, мужики, никакого представления об обустройстве жизни не имеют. Где упал, там и постель, чем укрылся — то и одеяло.
Пока друзья отбирали в куче деревяшек самые крепкие доски для кроватей, я вышла в коридор. Второе крыло казармы было зеркальным отражением нашего, только в крыше зияла дыра, сквозь которую было видно лазурный кусочек небес. Понятно. Крыло мы выбрали удачно. Вернувшись в коридор, я толкнула следующую дверь и оказалась в большой квадратной зале, уставленной рассохшимися от времени столами. Здесь нас будут кормить. У безжизненного очага лежали вязанки хвороста.
Я подошла к окну, выглянула наружу. Во дворе высилась копна сухого сена. Вот же они, внутренности миньонских матрасов.
Наружу я выбралась через окно. Сено оказалось паршивым, в дождливые дни копну ничем не прикрывали и не ворошили на солнышке, чтобы просушить. Воняло гнильем и улитками. Тысяча фаханов! Это никуда не годилось.
Я побрела к хозяйственным постройкам. У первой же обнаруженной на пути служанки я спросила, где конюшни. Вопрос я формулировала крайне вежливо и сопроводила его неглубоким, но отчетливым поклоном. Кто их здесь во дворце разберет, может, эта девушка во внутренней иерархии стоит выше провинциального графа.
Дева дробно хихикала, уставившись себе под ноги. То ли на нее произвел впечатление молодцеватый вид королевского миньона, то ли бедняжка попросту была дурочкой.
— А кони-то вам зачем сдалися, господин?
— Мне нужно сено для набивки матрасов, — вежливо пояснила я. — Сухое сено.
— Лошадиное-то для матрасов не очень. — Девушка дурочкой вовсе не была, как только разговор коснулся чего-то предметного, мою собеседницу будто подменили. — Опреете, господин мой, от той травы.
— Ты можешь предложить мне что-то получше?
— Козье.
— Козье что?
— Козье сено, господин мой. Нашим козочкам заготавливают травку с лучших заливных лугов. Я-то уж знаю, сама за козочками хожу.
Это было похоже на правду. Козье молоко считается лечебным, поэтому и животных кормят тщательнее.
— А еще я знаю, где сушатся лаванда, и чабрец, и пижма. Их обычно используют для купальных отваров, но…
Я низко поклонилась, сложив руки перед грудью.
— Помоги мне, красавица, будь так добра.
Лаванда! Пижма! Какие там еще квадривиумы с тривиумами! Вот оно — важное для жизни знание. Лаванда навевает хорошие сны, чабрец и пижма отгоняют паразитов — блох и клещей. Сам Спящий послал мне эту служанку.
— Полетт к вашим услугам. — Она мило покраснела, приседая.
Я потрепала ее по щечке. Полетт означает «малышка». Это имя служанке очень подходило.
Дальше уговоров не потребовалось. Мы с моей новой знакомой вернулись в казармы, взяли в помощь Станисласа, отобрав предварительно мандолину. И уже втроем отправились к козочкам.
Патрик немного прошелся с нами. Он решил разведать, как продвигается примерка, и разыскать кастелянскую. Оливер остался заниматься деревяшками. Инструментов у него не было, но пудовые кулачищи великана вполне заменяли и столярный молоток, и еще какие-то штуки, при работах с деревом положенные.
Полетт оказалась девицей хозяйственной и очень щедрой. Мы получили от нее полкопенки легчайшего сена, от запаха которого хотелось зарыться в него лицом, и три вязанки сушеных лечебных трав. Также нам одолжили огромный мешок для транспортировки и моток бечевы. Станислас руками делать не умел ничего, он вполголоса напевал веселую песенку, пока мы с Полетт работали в поте лица. Рассудив, что нагрузка должна распределяться поровну, я стянула мешок узлом и взгромоздила его на менестреля.
— Мне не видно дороги, — стенал наследник Доремара.
— Иди на мой голос. — Я шагала впереди, напевая: — Шаг вперед, еще один. Раз, два, три, четыре, пять. Поворот. Вперед. Стой!
— Медные миньоны играют в лошадок?
Вызов на дуэль должен звучать несколько иначе? И произносить его положено менее противным голосом?
В казарменный двор наперерез нам двигалась целая процессия под предводительством меченого красавчика. Ван Хорн был свеж и наряден. Он переоделся в черный приталенный камзол, на отвороте кафтана раскинула лучи фиолетовая королевская звезда, на груди блестело и позвякивало увесистое серебряное ожерелье, штаны, заправленные в мягкие кожаные сапоги, тоже были узкими и длинными. Вальденс и Турень обнаружились чуть позади, также в черном. Но ни пухлому лорду Анри, ни изможденному лорду Морису форменная одежда не шла.
Сопровождала их вереница слуг, трое пажей, в одном из которых я узнала Дэни, десяток носильщиков, нагруженных матрасами, тюками постельного белья, уже собранными кроватями полированного дерева, столяры, уборщики, горничные. На мой провинциальный вкус, не хватало только герольда, циркачей и малихабарского слона. А Патрик еще что-то про равные условия рассказывал. В Ланстере, интересно, все такие наивные? Понятно же, что привыкшие в комфорту аристократы добудут его и здесь. И почему это вчера деньги имели силу, а сегодня вдруг перестанут? И связи, и положение.
Что там меченый про лошадок булькнул? Вы в лошадок играете?
— А вы в свадьбу? Тройственный союз отпрысков богатейших фамилий? Все приданое сюда приволокли?
— Ревнуешь, Цветочек? Хочешь к нам четвертым?
Ого! Как мы заговорили! Вот сейчас поцелую тебя еще разочек, чтоб спесь сбить!
Ван Хорн отдал распоряжение слугам, они устремились в казарму, а я потеряла наилучшее время для хлесткого ответа. Мы со Станисласом стояли во дворе как болваны, пережидая столпотворение у дверей.
Вальденс, проходя мимо менестреля, молниеносно ударил его под колено носком сапога. Мешок над головой Станисласа зашатался, потянул его в сторону, я попыталась помочь, но уже через мгновение все трое — я, мешок и Станислас — оказались на земле под глумливые смешки присутствующих.
Это было очень обидно. Поэтому я заорала:
— Оливер лорд Ви-иклунд! На помощь!
И хихиканье смолкло волшебным образом. То-то же.
Великан выскочил во двор будто за ним гнались фаханы, молниеносно сориентировался, поднял менестреля за шкирку одной рукой, меня — второй, а мешок вообще зубами, ухватившись за бечеву.
Челядь разомкнула свои ряды, пропуская нас в казарму. Я болтала ногами на весу и даже успела послать воздушный поцелуй ван Хорну. К сожалению, воздушная его разновидность сокрушительного действия на меченого красавчик не произвела.
