– У меня не было выбора. – Фролов ни на секунду не выпускал руку Василисы.
– Это Зона. Выбор есть всегда, но все чаще выбирать приходится между плохим и отвратительным.
– Ты нам поможешь? – Женя испытывал к этому юноше ничем не подкрепленное доверие.
– Против Флая не пойду. Могу дать тебе только несколько советов. – Женя оторвал взгляд от Василисы и вопросительно перевел его на паренька. – Никому не верь.
Глава 4
Под словом «болото» часто подразумевают не только местность, но и рутину, скуку. Это было применимо и к базе их очередных спасателей. Фролов сначала долго ломал голову, откуда в Москве, хоть и на окраине города, могла появиться болотистая местность. Оказалось, в старые времена здесь был парк с многочисленными прудами, а потом образовалось аномальное поле. Вследствие чего земля стала рыхлой и сырой. Да и осадки здесь были подозрительно часто, относительно, например, центра города.
И действительно – болото. Тарахтел дряхлый китайский генератор, заглушая кваканье жаб и редкий шум местной уродливой флоры. Шелестели камыши, утопая в густом тумане. Женя, пока они ехали по деревянному настилу, крутил головой.
Хутор. Больше никаких ассоциаций с этим местом не возникало.
– Выходи, – сказал ему парень. – Я бабу твою передам врачам, здесь ей быстро помогут.
Оставлять Василису этим людям Женя не хотел, но настаивать на своем он тоже не мог. Не с руки ему сейчас играть на чужом поле.
– Зайдешь через несколько часов, – уже мягче сказал парень, и машина снова тронулась.
Пилот кивнул и обернулся на странный звук. По настилу ехал самый настоящий бронетранспортер. Трудно в этом монстре было не узнать хоть и модернизированный, но советский легкий БТР-40. Крупнокалиберный пулемет Владимирова, установленный на технике, был для окружающих весомым аргументом не связываться.
На боковой стенке Женя заметил эмблему, такую же, какая была у бойцов на нашивке: серый октаэдр на фоне колеса обозрения.
Женя решил, что этот БТР является здесь основным оружием самообороны и выезжает только по исключительным поводам. Такой вывод сделал пилот, осмотрев территорию базы. Она казалась ему совсем незащищенной. Но, может быть, это какие-нибудь головорезы, отчаянные отморозки и имеют статус неприкосновенности? Тогда это многое объясняет.
Отступив назад, пропуская БТР, Фролов влез ногой в лужу и тут же утонул в ней по щиколотку.
– Дерьмо какое, – сморщился он, провожая взглядом дорогостоящий транспорт.
Ощутив себя в одиночестве, Женя прошел по настилу до первой деревянной постройки, но заходить не решился – сел на импровизированную скамейку, роль которой исполнял ящик из старых досок.
– Эй, ты кто вообще такой? – из дома, держа в руках ружье, вышел пожилой мужчина.
– Спокойно, Мрак. Это свои. Он неприкосновенен – это приказ Флая. – Вангет спускался по настилу и был настроен решительно. – Так что скрылся и не отсвечивай. Если что-то с ним случится на базе, спрос будет со всех.
– Да ладно тебе, – недовольно фыркнул тот, кого назвали Мраком. – Тоже мне, особенный гость.
– Свалил в туман, Мрак. – Вангет приблизился к мужчине и ненавидящим взглядом заставил того снова испариться за дверью.
– Спасибо, – ответил Фролов, когда Мрак скрылся из виду.
– Да не за что. Подружку твою я передал нашему Доку, тот и не с таким справлялся. Людей по частям собирал. В прошлом был военным медиком. Ты осмотрись пока здесь, ничего тебе не угрожает. Если, конечно, на рожон не полезешь.
Махнув неопределенно рукой, Вангет поправил шапку и, засунув руки в карманы, зашел в деревянную постройку, ранее служившую бытовкой.
За несколько часов, которые Женя был один, он осмотрелся и выяснил несколько вещей. Весь этот хутор состоял из девяти вот таких бытовок-времянок. Все что могли – обитатели укрепили, закрыв деревянные стены домов решительно всем, даже строительным мусором. А где его не хватало – просто закидали землей. На памяти Евгения это были первые люди, которые уделили такое внимание маскировке – вблизи хутор был невидим из-за густых зарослей камыша, а сверху все постройки затягивала маскировочная сеть.
После осмотра и короткого разговора с местными Женя понял, что на хуторе обитали двадцать человек – постоянно, а еще пятеро – как карта ляжет. Двадцать «коренных» обитателей принадлежали к некой группировке «Тантал». Здесь у них было вроде некого филиала. Что за «Тантал» – Женя не знал, а когда спрашивал, ему чуть ли не крутили у виска. Как, мол, такого можно не знать.
– Реверс! – крикнули откуда-то из темноты, далеко, словно из болота звали. По голосу пилот догадался, что кричал уже вернувшийся в лагерь Флай.
Время в ожидании тянулось невероятно долго, прошло всего чуть больше трех часов, а для Жени они показались бесконечностью. Начало смеркаться, все заволокло вечерней темнотой. Прожекторов на хуторе не было, только стояли тусклые фонарики, указывающие дорогу по настилу, чтобы невзначай не оступиться и не рухнуть в болотную жижу.
– Реверс, ты что, оглох?
Женя машинально обернулся, пытаясь увидеть человека, которого в очередной раз окликнул Флай. И какого было его удивление, когда он понял, что зовут его. За короткое время, проведенное в этом месте, он понял, что имен в привычном понимании этого слова здесь ни у кого нет. В основном – прозвища. Иногда совсем нелепые, а порой даже обидные. Но никто не обижался.
– Вы меня? – Пилот поднялся с ящика, на котором сидел последние полчаса.
– Тебя, тебя. Подлатали твою подружку, можешь навестить. А потом бегом ко мне. – Флай был груб, но говорил без злости. – Обсудим цену спасенной жизни.
Поскользнувшись на слизком настиле, Женя не пошел, а побежал к деревянной постройке. Из приоткрытой двери стелился теплый свет, и пилот стремился к нему, как к маяку, указывающему верный путь.
Внутри дома оказалось неожиданно просторно, чисто и светло. Четыре койки, хирургический стол, медицинское оборудование, высокий сейф. Всем этим заведовал один человек – бывший военный медик по прозвищу Афин. Он очень дессонировал и с этим хутором, и с его обитателями. Слишком безучастный взгляд, будто все происходящее вокруг его совсем не волновало.
– Можно? – спросил Женя, робко стоя на пороге.
– Снимай обувь, верхнюю одежду, помой руки и проходи, – не оборачиваясь, ответил Афин.
Опустив взгляд на ноги, Женя вышел на улицу, стащил грязные и весящие несколько килограммов туфли. Надо срочно что-то предпринимать, потому что форменная обувь до утра от болотной жижи не просохнет. Следом после небольшого раздумья он снял носки и только после этого, босой, вернулся обратно.
Василиса, укутавшись в простыню, сидела на кушетке, свесив ноги. С абсолютно отрешенным видом она смотрела перед собой. Девушка то ли не признала Женю, то ли просто его не заметила.
– Вась, – пилот сделал робкий шаг к кушетке, – с тобой все в порядке?
– А? – Врач обернулся, бросил оценивающий взгляд на девушку. –
