Сколько, оказывается, вокруг мутантов! В каждом пятом доме, и под землей что-то движется. Одиночку или двоих давно сожрали бы… Дорогу переползло что-то… То ли рак, то ли собака, не понять. Теплокровное, огромные задние лапы коленками назад, передние – то ли с лопатами, то ли с крючьями. Огромный горб, морду не рассмотреть. Размером оно с барана, даже чуть больше. Остановилось, затаившись за развалинами, но нападать пока не спешило. Винс выпустил в тварь очередь, поливая ее отборными ругательствами. Тварь застрекотала и предпочла убраться. Он собрался добить ее из подствольника, но Пуля распорядилась:
– Винс, нет! Мы здесь не для этого. Потерпи сутки, настреляешься, поохотишься.
– Богопротивная тварь, – проворчал Горлум и щелкнул зажигалкой.
Так я и не понял, он из нашего мира или нет. Вроде Ганн говорил, что нет, но уж больно на зэка похож.
Винс громко зевнул, самому зевнуть захотелось. Расслабиться не давали красные пятна мутантов, прячущихся в домах. Понятно, что побоятся напасть, но вдруг?..
Пока мы шли без приключений, самое большое препятствие – аномалии «топка» и «кислота». Серьезное препятствие ждало нас недалеко от Ямуги – речка. Вроде бы и небольшая, но вброд не перейдешь, не переплывешь. Моста поблизости нет, хоть и дома вокруг. Зато дворы выходили к воде, где на берегу имелись старые лодки, на которых теоретически можно переплыть.
Эта мысль посетила и Винса:
– Пулиа, иа против, чтоб идти. Приедлагаю плыть.
– Давай, попробуй, – проворчала она, сняла ПНВ, осмотрела одну из лодок. – Они гнилые, рассыпаются все. – Кто помнит, где тут мост?
– На карте глянь, – посоветовал Алеша, сливающийся с темнотой, его можно было обнаружить только тепловизором. – У вас что, ПДА нет?
– Нем незачем, – ответил Горлум и снова закурил.
– Минуту, – Полковник достал ПДА – он подсветил сосредоточенное лицо с вертикальными морщинами на переносице. – Полтора километра западнее. Разумнее не геройствовать, а переправиться по мосту.
– Согласна, – Пуля снова надела ПНВ.
Мост сохранился отлично, хоть прямо сейчас по нему езжай, только кое-где проросли молоденькие тополя, перила поржавели так, что вот-вот развалятся. Винс думал о том же, подошел и пнул железки, но они не сломались, только прогнулись.
– Ты что творишь! – воскликнул Горлум таким тоном, что Винс вздрогнул, посмотрел на него вопросительно. – Они всю конструкцию держат, если сломается хоть одна, мост рухнет.
Здоровяк поверил, уши сложил и чуть ли не на цыпочках поспешил на тот берег реки, Горлум рассмеялся гавкающим смехом, больше никто шутку не оценил. Я провожал взглядом красный силуэт Винса и думал, что ему подошел бы малиновый пиджак. Странный тип.
В ПНВ с тепловизором не видно лиц, кто перед тобой, понятно только по очертаниям силуэта, даже Алеша был виден наравне со всеми – длинный, плечистый, с руками чуть ли не до колен. Полковник – подтянутый, спина, как струна. Пулю выдавали формы. Горлум по-обезьяньи сутулился, наклоняя тело вперед, отчего руки казались длинными. Винс ходил, как на подиуме, весь его вид говорил: вот он я, посмотрите на меня!
Вопреки прогнозам Горлума мост не рухнул, мы не спеша перебрались через речку, я не удержался, перегнулся через перила и посмотрел на воду, чтобы понять, будут ли видны рыбы или другие твари, но видел только черную гладь со своим смутным отражением и огрызком луны.
На рассвете мы добрались до поселка, откуда начали путь вглубь Зоны. Теперь Пуля и подельники снова шли впереди, мы старались держать дистанцию. Ветер доносил хохот Винса и голос Пули. Изредка Горлум вставлял свои пять копеек.
Лишь единожды нам встретилась группа сталкеров, Пуля громко позвала Винса, и мы залегли за кочками, поросшими мхом. Судя по голосам, сталкеров было минимум трое, я лежал, вжимаясь в мох, и ловил звуки, потому что среди идущих может быть и Химик, тогда мы нападем, возьмем языка и допросим с пристрастием, не надо будет ловить его вблизи Института.
Началась заболоченная местность, где вероятность встретить человека сводилась к нулю. Пуля остановилась, вскинула руку, мы тоже замерли, заозирались. Все тут было изрыто маленькими воронками, где скапливалась стоячая вода. На кочках росли сосны, некоторые пропали и почернели. По низине, перетекая через кочки, сочился туман, прозрачные щупальца оглаживали стволы и пытались взобраться выше, но опадали, растворялись в белесом мареве.
– Оно опасное? – напряженным голосом спросил Алеша, дышащий в затылок.
Я на всякий случай прицелился в туман и заметил мерцание в его глубине.
– Твоиу мать! – прошипел разлученный с Пулей Винс, который замыкал колонну. – Эта… как ее… Фузирия… Тьфу!
– Инфузория, – прошептала Пуля, но вложила в слова столько чувств, что ее шепот воспринимался громче крика. – Побежишь – догонит. Останешься – найдет.
– Что-то я раньше о таком не слышал, – еле слышно проговорил я. – Это что, аномалия или мутант?
– Хэзэ. Что-то среднее, – ответил Горлум и громко сплюнул.
Я принялся лихорадочно искать решение.
– Что оно делает?
– Парализует, – ответила Пуля. – И уплывает, а тебя сжирают мутанты.
– Надо разделиться и бежать, – предложил Полковник.
– Нет, – продолжила Пуля. – Догонит поодиночке. Винс! Расчехляй огнемет!
Второй был у Горлума. Он быстро привел его в боеготовность, и мы сбились в кучу, глядя на устремившийся к нам хищный туман. И правда похож на инфузорию из учебника, только размером с баскетбольное поле: прозрачная, белесая, ворсинки-щупальца, а внутри мерцают эти… как их. Органы простых существ.
Понимая, что толку не будет, мы все равно целились в инфузорию. Когда она приблизилась к нам метров на десять, одновременно ударили две струи огня, схлестнулись с туманом. Потянуло дымом вспыхнувшей хвои, жженого мяса. Значит, инфузория – существо, а не аномалия, уже проще. Тварь растянулась по поляне и принялась нас обтекать. Пуля и Горлум начали водить огнем из стороны в сторону. Невозможно было понять, наносит ли урон огонь огромной инфузории. Наконец она дрогнула, втянула щетинки и поплыла прочь, Пуля и Горлум повернулись к ней, в любую секунду ожидая атаки, но даже такой мутант хотел жить.
Больше она не возвращалась, зато за время пути мы встретили еще две такие штуки, одна отступила, вторая издохла, превратившись в кисель, пахнущий сероводородом.
Аномалий на нашем пути встречалось немного, зато здесь кишели упыри. Нападать на большую группу они не решались, но преследовали нас, и для острастки приходилось стрелять, отпугивая их. Я начинал понимать, почему мало кто слышал об Институте и «Руне» – место, выбранное для убежища, не представляло ценности для сталкеров: аномалий мало, значит, мало и артефактов, зато мутантов целое море, некоторые трудноубиваемые.
Продвигались мы медленно, к полудню едва преодолели пять километров, но вроде успевали. Подумалось о том, что подходы к Институту должны охраняться, потому нужно будет усилить бдительность. От поселка Задний Двор до метки – три километра.
Вдалеке
