Зрение расфокусировалось, картинка перед глазами то и дело начинала плыть, голова кружилась, подташнивало. Противогаз сдавливал виски. Пригоршня заглянул в щель и сразу же отпрянул, но никто в него не выстрелил. Я уже смелее посмотрел в пролом: знакомое КПП покорежено ударной волной, стекла выбиты, на полу ничком – здоровяк Бали в пестрой бандане, дальше, поперек коридора, подтянув колени к животу, – Уксус с окровавленным лицом, противогаз валяется рядом. Хлор сделал свое дело.
– Что там? – спросил чернокожий друг Пригоршни, в противогазе он от нас не отличался, только по рукам видно, что негр.
– Вроде чисто. Сейчас гляну.
Я посмотрел в тепловизор: в коридоре – два красных тела, трупы, которые не успели остыть, в лаборатории мечутся животные в клетках, к ним еще не добрался хлор. В этой реальности Иггельд не стал их освобождать. Людей здесь нет, все спустились в тайное отделение Института.
Доложив Ганну, что, возможно, институтские таки побегут, я двинулся по коридору, то и дело я поглядывая в тепловизор. Было ясно, что никто не нападет, но я все равно крался вперед, осматривая каждый сантиметр.
Остановился, вытащил пистолет и выстрелил в камеры в углах проходной, двинулся дальше, переступил через труп Уксуса, снес камеры в другом конце коридора и над своей головой. Теперь Иггельд не в курсе, где мы и что делаем.
– Чего так медленно, – проворчал Пригоршня, идущий параллельно, я заметил натянутую леску между дверями на склады, что напротив друг друга, вскинул руку, велев всем остановиться.
– Растяжка.
Пригоршня сел на корточки и присвистнул:
– Если б зацепили, хана нам всем.
Полковник оттеснил его, и мы двинулись вперед: я вдоль одной стены, он – вдоль другой. Меня насторожили подозрительные щелчки за спиной, как если бы тикала бомба…
– Вперед! Сейчас взорвется! – заорал я и рванул по коридору, боком распахнул дверь в новую лабораторию, где под креслом-излучателем потайной ход, откатился к дальней стене, накрыл голову руками и чуть ли не нос к носу уперся в хирурга с простреленной башкой. В той вариации реальности его пристрелил Иггельд, и в этой его ничто не спасло.
Последнее, что я заметил, – упавшего рядом Пригоршню.
Грохнуло так, что думал, сорвет голову. По коридору прокатилась взрывная волна, распахивая двери, корежа их, срывая с петель. С потолка посыпалась известь, из стены, возле которой прятался Пригоршня, вырвало несколько кирпичей, осыпало меня белыми ошметками гипсокартона.
Молодец, Иггельд! Успел подготовиться! Но и мы не пальцем деланы.
– Все живы? – прохрипел я в рацию.
Поочередно отозвались Пригоршня, Полковник и Алеша, они спрятались на складе напротив.
– Следите за целостностью противогазов, – напомнил я, встал на четвереньки и потряс головой.
В ушах звенело после взрыва, звуки будто застревали в вате. Но ничего, встать могу, голова кружится терпимо. Даже стрелять могу, наверное. Я прицелился в проем двери, вытащил из кармана инфравизор: слава богу, цел. В соседнем помещении животные больше не метались, до них добрался хлор.
Свет мигнул и погас, коридор на миг погрузился в темноту, а потом вспыхнули красные лампы, заревела сигнализация, и меня посетило ощущение, что все это уже было. Аварийка то вспыхивала, то гасла, погружая коридор во тьму, но у нас были фонарики.
Я рассчитывал, что через тепловизор увижу людей в тайной части Института, но там или было пусто, или инфравизор их не отображал из-за толстых стен. Где у нас еще толстые стены? Правильно, между техническими и жилыми отсеками, если ждать беды, то оттуда. Я озвучил мысль, Пригоршня понял все без слов, подождал, когда придут остальные, замер у двери.
Я посмотрел на излучатель.
Лаборатория обесточена, сдвинуть кресло в сторону, дернув рычаг, не получится. Значит, надо его взрывать. На всякий случай я проверил погнутый приемник – он был ожидаемо пуст. Артефакт Иггельд забрал с собой и добровольно его не отдаст.
Есть опасность, что он вступит в переговоры с Ганном и предложит ему сотрудничество… Так на его месте поступил бы я, он – не я, он будет отстреливаться, подтягивая на помощь своих рабов. Все зависит от того, как они близко. У нас есть несколько часов форы, если за это время не успеем, то тут и поляжем.
– Надо осмотреть жилой отсек, – предложил я. – Чтоб не пускать их в тыл.
Алеша кивнул, противогаз качнулся, и на цыпочках направился к вогнутой взрывом, но все еще закрытой пластиковой двери.
Война в здании – это целая наука, которая больше всего напоминает шахматы. На коротких и сверхкоротких дистанциях опасность возникает настолько неожиданно, что среагировать на нее просто не успеешь. Задача – предусмотреть. Просчитать ход противника…
– Алеша, стой. Не ходи туда.
Я спрятался в лаборатории, поглядывая на пластиковую дверь в инфравизор. Если кто-то подойдет к ней, мы увидим, но наших врагов или не было там, или они не спешили.
– Под этим креслом ход вниз? – поинтересовался Пригоршня, безуспешно попытался сдвинуть его, но даже с Алешиной помощью не смог.
– Да, под этим. Полагаю, что ход вниз тоже заминирован…
Ганн прокричал из рации:
– Атака отбита. Приступаем к штурму черного хода.
– Мы уже спускаемся, – почти не солгал я, осталось сдвинуть чертово кресло.
Вряд ли это получится, не повредив его. Если взрывать излучатель, придется распрощаться с хлипкой надеждой исцелиться, которую дал Пригоршня.
– Давай попробуем в другую сторону, – предложил я. – По-моему, нужно влево.
Алеша, Пригоршня и Полковник уперлись в кресло с другой стороны, и оно с треском отодвинулось, наполовину открыв узкий лаз, откуда лился рассеянный свет.
– Прочь отсюда, – скомандовал я, вылетая в коридор и рыбкой ныряя в дверной проем, все последовали за мной, едва мы откатились к относительно целой стене, как мои опасения подтвердились – последовал взрыв. Грохнуло несильно, но если бы мы спускались по лестнице, наши кишки разметало бы по стенам.
– Андрей, вы здорово изучили противника, – оценил Полковник, поднялся, отряхнул белую крошку гипсокартона и направился к лаборатории.
– Подожди, еще рано. Наверняка Ганн хочет артефакт, дающий власть. Потом он попытается нас убить. Не стоит спешить, пусть разберутся друг с другом. К тому же там мутанты, с которыми нам не справиться. Если я не доживу… Иггельду на вид около сорока, он черноволос, черты лица правильные, такие киношные, что ли. Обыщите всех похожих людей, уничтожьте артефакт. Он напоминает древнее оружие труда – этакий камень, изрытый бороздами. Если до него дотронуться, он наполняется багряным светом, пульсирует, светлеет. Ни на что
