– Королевский совет озабочен проблемами страны. Война между двумя крупнейшими кланами сказывается на экономике, потому Совет и обеспокоен.
– Канцлер – человек Равнинных, – нахмурился Хило. – Разве он не должен быть у нас в кармане? Разве мало наших Фонарщиков заседает в Совете?
– Да, но они встревожены, потому что их игнорируют. Они не Кулаки и не Пальцы, которые делают, что ты велишь, Хило. Они верны клану из-за денег и влияния, а не из-за нефрита и братства. Если ты не развеешь их сомнения, эти сомнения овладеют и другими Фонарщиками клана. У Горных тоже есть депутаты, и они доложат Айт, что мы теряем свою власть. Если станет совсем худо, наши Фонарщики начнут массово переходить к врагам, Гонту даже не понадобится проливать ни капли крови. А вдобавок ко всему есть депутаты, не имеющие отношения к кланам, которые могут увеличить свое политическое влияние, если война затянется, и это настроит общественное мнение против всех Зеленых Костей.
Хило откинул голову и мрачно уставился на ветки вишни. Шаэ подалась вперед и хлопнула его по руке, чтобы вернуть его внимание.
– И есть еще самое важное. Совет имеет дело с эспенцами и другими иностранными государствами и компаниями. Если ты продолжишь игнорировать Совет, если покажешься беззубым и неспособным поддерживать порядок, то что помешает иностранцам больше не вести дела с правительством? Что помешает им пойти напрямую к тому клану, который накапливает нефрит и производит «сияние» за спиной остальных? И это не мы, если ты не в курсе.
– Ладно, твоя взяла, – проворчал Хило. – Я встречусь с канцлером Соном и Королевским советом. И что я должен им сказать?
– Это зависит от того, что мы сочтем победой в войне.
Хило задумчиво вдохнул и выдохнул. Подлинной победой он считал бы только такую, когда Айт и Гонт кормили бы червей, а их клан был бы разрушен, но ему пришлось смириться с тем, что более достижимая цель на ближайшее время – завоевать спорные районы и навредить бизнесу Горных в достаточной степени, чтобы они потеряли надежду покорить Равнинных.
– Если с нами останутся наши Фонарщики, если мы удержим имеющиеся территории до конца года, то окажемся в лучшем положении, – задумчиво произнес Хило. – Выпускной класс в Академии больше и сильнее, чем получат Горные из Ви Лон. Весной у нас будет достаточно Пальцев, чтобы прикрыть все слабые места. – Он пожевал щеку и добавил уже менее оптимистично: – Но до той поры наше положение может ухудшиться. Горные об этом знают. Они прольют много крови в попытке поскорее с нами покончить.
Шаэ кивнула.
– А еще они не хотят, чтобы война затянулась до того времени, когда опубликуют результаты аудита КНА и вступит в действие новый закон. Даже если украденный ими нефрит не удастся вернуть, общественное мнение повернется против них, и им труднее станет удерживать спорные или завоеванные территории. – Шелест глотнула лимонада, задумчиво оглядывая двор. – Совет хочет посадить вас с Айт за стол переговоров. Так позволь им это. Покажи, что мы готовы к переговорам. Это успокоит Фонарщиков, удержит их на нашей стороне, а эспенцы не станут ничего предпринимать, пока считают, что дело может разрешиться мирно. Чем дольше мы тянем, тем лучше будет наша позиция на переговорах. Мы сумеем успокоить Совет до весны.
Колосс вздохнул.
– Все это – Совет, КНА, эспенцы, в общем, всякая политика – это не для меня. Я никогда не обращал на такое внимания.
– Теперь придется, – твердо сказала Шаэ, хотя в ее глазах неожиданно промелькнуло сочувствие. – Как Шелест, я могу сделать только это. Ты Колосс. Мы можем победить в уличных боях, но все равно потерять клан, если ты не осознаешь, что война – это нечто большее. Сейчас Айт на шаг впереди нас. Она готовилась несколько месяцев, а то и годы, чтобы получить над нами преимущество вне города – производила за границей «сияние», дурила КНА и забирала нефрит… Раньше Зеленым Костям не приходило такое в голову. Если мы не поднимемся на один уровень с ней и не победим ее на этом уровне, то не выживем, а уж тем более не уничтожим Горных. Не просто победим, а уничтожим, – добавила она мстительно, но равнодушным, будничным тоном.
Хило задумчиво забарабанил пальцами по металлическому подлокотнику кресла, глядя на сестру.
– Я не хочу, чтобы между нами вставало прошлое, – наконец сказал он, – и обещаю, что этого не будет, но ответь, кто разорвал отношения – ты или Джеральд?
Шаэ выпрямилась и уставилась на него.
– А как это связано с нашим разговором?
– Просто интересно, – улыбнулся Хило так расслабленно, как не улыбался уже несколько дней.
– Это было обоюдно. – Она нахмурилась, а потом тихо признала: – Он.
Хило встал. Тут же дали о себе знать все раны и ссадины, но он по-прежнему улыбался.
– Сообразил.
Шаэ бросила на него угрожающий взгляд исподлобья, а Хило обогнул стол и встал за ее спиной.
– Это еще как понимать? – спросила она.
– Когда мы были детьми, я частенько тебя колотил, но ты никогда не сдавалась. Никогда. Плевала мне в лицо, а потом мстила, когда я отворачивался. Никогда не забывала. Однажды чуть не пробила мне череп, помнишь? А потом, в Академии, ты пахала как машина, но не позволяла никому видеть твой пот, тем более мне. Все ребята тебя страшно боялись. Ты слишком умна, слишком опасна для какого-то смазливого иностранца в форме и с водой вместо крови. Неужели ты не поняла? Ему повезло, что он сообразил это раньше тебя, вот и все. – Хило положил руки Шаэ на плечи и обнял ее, а потом сказал в ухо: – Могу его убить, если хочешь.
– Да пошел ты, Хило, – огрызнулась она. – Я и сама могу убить своих бывших любовников.
Хило засмеялся, почти ожидая, что в качестве доказательства она сломает ему запястье. Но Шаэ этого не сделала, и он поцеловал ее в лоб, а потом отпустил и направился обратно в дом.
Глава 41. Первый ученик
Предварительные Испытания в Академии Коула Душурона проходили за два месяца до финальных Испытаний, которые ученики сдавали в конце года, до начала дождливого весеннего сезона. В отличие от Испытаний, идущих две недели в закрытом режиме, когда наставники экзаменовали учеников, предварительные Испытания длились всего один день, были публичными и напоминали скорее спортивные соревнования. Главным предметом состязаний были шесть нефритовых дисциплин, хотя, как принято на Кеконе, проходили также поэтические матчи и состязания на скорость решения математических и логических задач, привлекая пылких сторонников и желающих сделать ставки.
Месяц назад Анден с нетерпением ждал предварительных Испытаний, но теперь рассматривал их лишь
