Пот тек не переставая. По лицу, по спине, по груди. Фуфайка промокла насквозь. Но это только полдела. От напряжения у Лизы ныли ноги и болела спина. А в левом боку разгорался настоящий пожар. Но и это еще не конец ее бедам.
Сначала чуть не сорвался первопроходец Рощин. То ли ногу поставил неправильно, то ли потерял на мгновение равновесие. Удержался на тропе буквально чудом, но от пережитого мгновенного ужаса у Лизы схватило голову. У всего есть цена, у любви – тоже. И страх за любимого – одно из следствий этого простого, веками подтверждавшегося правила. Теперь в дополнение к прежним неприятностям у Лизы заболела голова, и не просто заболела, а как следует. То есть на ее излюбленный манер, когда от боли перестаешь соображать, и перед глазами встает багровая пелена. Увы, ни у нее, ни у Рощина не осталось ни одного «фантика» чудодейственного тюрдеевского порошка. Пришлось просто держаться, как приходилось уже пару раз в Африке и позже, на маленькой победоносной войне.
Потом в пропасть сверзилась Мария, но Лиза, как ни странно, среагировала мгновенно. Бездумно, автоматически, мало что соображая и чувствуя одну лишь боль, она уперлась ногами в тропу и натянула веревку, так что первой приняла на себя вес падающей женщины и не дала той утащить за собой Рощина. Марию, в конце концов, вытащили. Если честно, вытаскивал уже Рощин, но у Лизы от адреналина, хлынувшего в кровь, боль только усилилась, разлившись по всему телу. Тем не менее, сжав зубы и матерясь – то ли вслух, то ли про себя, – Лиза шла и шла, и, как ни странно, дошла. Она даже не поняла, что уже все, и собиралась идти дальше, но ее остановила Мария.
– Все, все! – обняла она Лизу. – Мы дошли!
– Тебе плохо? – встревоженно спросил Рощин, но Лиза ему не ответила.
Она опустилась на камень и попыталась свернуться калачиком, поджав ноги к груди. Ей что-то помешало. Оказалось, привязанный к спине меч.
– Снимите кто-нибудь! – попросила она не открывая глаз и провалилась в небытие.
* * *Лиза очнулась уже на исходе дня, и, несмотря на то что чувствовала себя несколько лучше, идти дальше не могла. Кружилась голова, ноги были слабыми, руки дрожали.
«Да что за напасть такая!» – подумала она в раздражении, негодуя на свою слабость, стесняясь ее и презирая себя за все это разом.
Однако даже эти сильные, по определению, чувства получились какими-то выморочными, немощными, никуда не годными. По-видимому, Рощин и Мария видели то же, что чувствовала Лиза. Во всяком случае, они увидели достаточно, чтобы даже не заикаться о том, чтобы, не откладывая, продолжить восхождение.
– Что там? – спросила Лиза, скорее из вежливости, чем проявляя настоящий живой интерес.
– Там метров десять вертикальной стены, – тяжело вздохнув, ответил Рощин. – Ну, я по ней подняться точно смогу. В стене вырублены щели для рук и ног. Можно пройти и без страховки, а вас обеих я могу втащить наверх на веревках. Там площадка, а вот что за ней, отсюда не рассмотреть.
– И не думай! – твердо отрезала Мария, которая, по-видимому, знала, о чем на самом деле идет разговор. – Один ты не пойдешь, тем более без страховки! А страховать тебя нам надо вдвоем. Одной мне тебя не удержать.
Лиза напряглась, пытаясь прогнать затянувший сознание туман, и на какое-то время снова стала самой собой. Даже соображать начала.
– Маша права! – сказала она, обдумав ситуацию, то есть восстанавливая в уме суть спора, участником которого не была по состоянию здоровья. – Один ты не пойдешь. Я, конечно, обуза, но с этим ничего уже не поделаешь. Поэтому можете меня обматерить, но пойдем мы утром и все вместе.
В результате остаток дня и ночь провели в пещере. К ночи похолодало, что, если подумать, не странно. Вдоль склона кальдеры дует ветер. Днем отбор тепла компенсируется пусть и не прямым, но солнечным светом, создающим под водяной линзой местного неба парниковый эффект. Но ночью, да еще и в пещере, где всегда прохладнее, чем снаружи, мягко выражаясь, стало знобко. Развести костер было не из чего – факелы стоило приберечь на крайний случай, – так что ночь провели в темноте и холоде. Хорошо хоть не голодные. И драконы, слава богу, их больше не беспокоили.
А утром все началось сначала. Рощин влез на скалу – Мария и Лиза страховали – и втащил за собой всех остальных, не исключая груз. Наверху, как выяснилось, имелась небольшая площадка, с которой по узкой вырубленной в скале полке можно было проникнуть внутрь невидимой из нижней пещеры вертикальной расщелины, где обнаружилась новая площадка и устья нескольких пещер. Если бы не плачевное состояние Лизы, они бы добрались сюда еще вчера засветло. И ночевали бы с полным комфортом, так как в одной из пещер бил родник, а в другой были запасены дрова. Здесь, а не в нижней пещере находился перевалочный пункт торговцев, построивших эту дорогу. Грузы сюда перетаскивали на веревках, но дальше вверх вели каменные лестницы, частично вырубленные в скале, частично построенные из камня на растворе.
Расщелина была широкая и поднималась как минимум метров на сто пятьдесят. В нее на разных уровнях выходило довольно много пещер, а кроме того, тут и там имелись природные площадки, кое-где лишь немного подправленные руками строителей. Лестницы иногда шли снаружи, а иногда внутри пещер, но в результате выводили на головокружительную высоту, под самое небо затерянного мира.
