– Что?
– Не-не, ничего, это мы тут о своём беседы беседуем.
– Вы по сторонам лучше смотрите, беседники. Чем у вас личный состав занимается? Детей обустроили, переодели, накормили? Проверю!
То-то же. Тут вам не там. А то, ишь ты, разулыбались.
– Бивой, а ты куда правишь? Ты что, знаешь, куда нам нужно идти? Или ты уже весь местный берег изучил?
Ага, смутился, глазёнки забегали, руки штурвал затискали, ножонками на месте заперебирал.
– Ишь ты, улыбаются они. На тот мыс правь, да по сторонам поглядывайте. Где вперёдсмотрящий? Сам вижу, что на месте. Ещё одного поставьте, не помешает, а то всё провороните. Как мыс пройдём, так ближе к берегу иди, нужно будет узнать, куда нам править. Понял?
– Понял, боярин.
– Хорошо, что понял.
Смотрю по сторонам, никого нет, все попрятались от боярского гнева, никому под раздачу попадать не хочется. Да ладно, я ж чуть-чуть, не сильно, чего бояться? Хотел было от досады сплюнуть за борт, да вовремя спохватился. Нельзя, примета плохая, морской царь рассердится. Замотал головой: всего одна женщина на корабле, и уже проблем столько. Постоял, остыл, подумал. А женщина тут при чём? Мужики сдуру бесятся, гормоны играют, а женщины виноваты? Хорошо мы придумали, всегда есть на кого вину свалить за свои косяки. По-моему, только польза от женского присутствия. Не даёт расслабляться, всю гниль наружу вытягивает, все узкие места показывает. Мне даже стыдно стало за своё поведение. На друзьях решил отыграться, свои промашки прикрывая. Накосячил сам, а виноватыми других делаю. Есть польза от женщин, есть. Совесть даже проснулась.
Ладно, хватит самоанализа и бичевания. Делом надо заниматься, батенька, делом. Что там у нас на горизонте показалось, устье какое-то? Подойдём ближе. Подошли. Хорошо, что устье прикрывал длинный, выступающий в море мыс, и мы его начали обходить по большой дуге. Как только завернули, так сказать, за угол, так почти нос к носу столкнулись с норманнами. Что они расслабились, что мы. Правда, мы быстрее опомнились, благодаря моей вспышке раздражительности, которая и сыграла нам на руку. Вперёдсмотрящий, завидев показавшиеся верхушки мачт, сразу же поднял тревогу, а так как команда скрывалась от боярского гнева в кубрике, то ей оставалось только похватать оружие и подняться на палубу. Шуганув вниз высунувшихся вслед детишек и графиню, приготовились к бою. Задымили погасшие жаровни, засуетились пушкари, заскрипели скорпионы и арбалеты. Мне облачаться в броню не нужно, я и так был в ней. То одно, то другое, так и забыл снять. Пропотел, да и запах от меня, наверное, хороший такой. И как я рядом с графиней стоял? Бедная. Ну вот, что за мысли перед боем? Встряхиваю головой, выбрасывая из неё лишнее, оглядываюсь. Команда к бою готова.
– Бивой, возьми левее, бортом встретимся. Эй, кто там на мачте? Что видишь?
– Вижу дракары, пока два, больше не видно, деревья мешают.
Откуда они тут взялись? Хотя мне же говорили, что норманны побережье грабят. Что-то их много, четвёрка на запад прошла, и тут неизвестно сколько. Пройдём ещё немного.
– Бивой, так держи. Пройдём вперёд, посмотрим, что там и сколько их. Может, удастся бортами разойтись. Неохота биться.
– А может, схлестнёмся? – азартно прогудел в ухо Ждан.
Подкрался незаметно, сопит над ухом. Неймётся ему, и бойцы смотрят вопросительно.
– Вы не на меня, вы туда смотрите! – И киваю на выныривающие один за другим из-за мыса остроносые суда. – Вы к бою готовы? Почему нет доклада?
– Готовы. Мы всегда готовы. А-а… Пушки и скорпионы заряжены, стрелки на местах, абордажная команда наготове.
– Другое дело. А то, гото-овы.
И Бивою:
– Держись так, чтобы можно было развернуться. Узковато тут, что скажешь?
– Узковато, но пока справимся. Лишь бы ветер не стих.
– Это да. На мачте, доклад!
– Пока вижу два дракара. Готовятся к бою, засуетились.
– Боярин, а может, ближе подойдём и ка-ак дадим? – опять Ждан. Не терпится ему. Мне и самому не терпится, но и нам ещё вокруг Европы плыть, а что там будет, неизвестно. Порох беречь надо… и людей.
– Проверь, все ли в броне.
– Все, боярин.
– Красный щит! – закричали с мачты.
– Красный, значит. Вот всё само собой и решилось, и не надо самим голову ломать. А ты переживал. Готовьтесь к бою! – кивнул Ждану и обернулся к нашему шкиперу: – Бивой, а ты почему без доспеха?
– Да я…
– Быстро броню кормчему! – рявкнул в сторону.
Глухой топот, стук дверей, снова быстрый перестук каблуков, шорох и перезвон кольчуги за спиной. Оглядываюсь, кормщик уже облачился, за штурвал держится. Проверяю, все ли в броне? Все. А это что за чудо высунулось на палубу?
– Графиня, спуститесь вниз, сейчас здесь будет жарко.
– Но…
– Без но. Или мне вас силой отвести? Не отнимайте моего времени, не до вас сейчас.
У, как зыркнула. Но хоть ушла. А дракары расходятся, ускоряясь, в клещи берут, с двух бортов заходить будут. Вот мы им и поможем. Больше вроде никого нет. Два судна только.
– Бивой, доверни вправо, идём по руслу. Пушки приготовить для стрельбы на оба борта. Носовому скорпиону по головному дракару, выстрел! Начали!
Как ни удивительно, но выпущенный снаряд прошёл мимо, зарывшись в зелёную волну.
– Ждан, расчёт баллисты будешь каждый вечер тренировать! Позорище! Собрались все! Арбалетчики, по первому дракару стрельба по готовности! Начали!
Пошла потеха. Хоть стрелки не подвели. Тем временем дракары разогнались, убрали вёсла и сближались по инерции, чуть подруливая. Уходить не будем, хотя возможность есть. Раз уж ввязались в бой, надо продолжать. Пора стрельбу переносить на левый борт по второму дракару, а по первому можно и картечью отработать. Зазвенело в голове от звонко ударившей в шлем стрелы, дёрнуло за плечо, разворачивая боком. Метко стреляют, черти.
– Арбалетчики, стрелять только по второму дракару! Пушки правого борта… К выстрелу… Огонь!
Вылетевшие густые клубы сгоревшего пороха сносит ветром, и почти сразу же раздаётся глухой удар в корпус.
– Ждан, вперёд!
С рёвом прыгнули через борт абордажники правого борта, выставив перед собой острые мечи. Залязгала внизу в полной тишине острая сталь, закипела яростная сеча. А я уже не свожу глаз со второго судна, сейчас спешащего на помощь атакующим. Пора в дело вступать пушкам. Ловлю вопросительный взгляд пушкарей слева и сильно киваю головой, до хруста в шее, больно ударившись подбородком о нагрудник. Даже язык прикусил. А нечего рот открытым держать. Теперь уже левый борт заволакивает густой сизый дым, прекращают на мгновение стрельбу арбалетчики, ничего не видно. Опять содрогнулась судорожно шхуна, столкнувшись с налетевшим на неё вражеским судном. Они же мне борта так проломят, сволочи, – поднимается тугая злоба изнутри. На первом дракаре затихает сеча, норманнов почти не видно, да задавят их сейчас количеством, наших-то там гораздо больше. Откашливаясь от попавшего в лёгкие кисло-горького дыма, бросаюсь к левому борту.
– Абордажники, стоим на месте, сбиваем
