– Ты… – выдохнул бывший босс. – Это правда ты?
Глава 8
Исповедь
Гончая сидела перед ним с автоматом на коленях. Живая! И как всегда холодная, неприступная, гордая.
Стратег представил, как выглядит в ее глазах. Обливающийся слезами пьяный мужик в трусах и пропахшей потом и страхом майке. Жалкое зрелище, особенно по сравнению с ней. Правда, она и сама выглядела не лучшим образом. Дерьмово выглядела, если начистоту! Ресницы и брови опалены, волос вообще нет, на руках и ногах язвы или ожоги, сама – худая как смерть. Но даже в таком виде никто не назвал бы ее жалкой!
Даже после того, что случилось в Люберцах, она как-то сумела выжить! Хотя до ее появления Стратег был уверен, что это невозможно. Но она не просто выжила! Без оружия и снаряжения (даже без противогаза!), пешком, в одиночку добралась до Москвы, проникла в метро, преодолела все посты охраны, нейтрализовала телохранителей, хотя, судя по ее виду, ей пришлось нелегко. И вот она здесь – сидит и слушает его рассказ. А он говорит и не может остановиться.
– …к тому моменту в живых остались только красные и я. Док, Шериф и мой охранник, которому ты проткнула горло шилом, умерли от ран. Второй совсем обезумел от страха, выпрыгнул из кабины, когда дрезину сносило в воронку, и его затянуло в пропасть. Честно говоря, мне и самому хотелось последовать за ним. Не знаю, что меня удержало. Возможно, просто не смог подняться с пола – нашу вагонетку так сильно трясло. Тогда вообще творилось что-то невообразимое. Даже такой убежденный материалист, как Левша, после всей этой жути повредился умом. Он и раньше-то был немного не в себе, а после того раза окончательно съехал с катушек.
– Это инфразвук, – перебила Гончая. – Погибший брамин говорил, что при землетрясениях возникают звуковые волны, воздействующие на психику. Но мне кажется, это подземный монстр своим ревом сводит людей с ума.
Стратег кивнул, обнаружил, что все еще держит в руке бутылку кофейного ликера, которым недавно брызгал на извивающихся голых девок, и отхлебнул прямо из горлышка.
Потом протянул бутылку Гончей.
– Будешь?
Но сидящая напротив женщина даже не шелохнулась.
– Как вы выбрались?
– На дрезине. Двигатель не заглох, представляешь? Когда отгремело эхо взрыва, стало слышно, как он тарахтит: чух-чух-чух. Подземные толчки тогда уже прекратились, но дым из воронки все валил и валил. Только он не поднимался вверх, а расползался по земле, словно гигантская волна-цунами. Если бы она нас накрыла, всем бы пришел конец! Я сразу это понял. Да и не только я. Левша тут же схватился за рычаги и погнал в Москву.
– А моя дочь? – спросила Гончая.
– Это я ее обнаружил. Нет, правда! Если бы не я, этот урод одноглазый переехал бы ее. Она же прямо на рельсах лежала.
– Возможно, это для нее было бы лучше.
Она все-таки пошевелилась, и Стратег заметил, как по щеке у нее покатилась слеза. До этого момента он ни разу не видел ее плачущей. Гончая в слезах – это было невероятно и так же удивительно, как и ее последние слова.
– О чем ты?
– Тогда она хотя бы не мучилась, – прошептала девушка.
Она по-прежнему смотрела в сторону. Не на что-то конкретное, а просто в сторону, и слезы бежали у нее уже по обеим щекам. Вот тут до Стратега, наконец, дошло.
– Девочка погибла?! Ты в этом уверена?!
Гончая вздрогнула, словно от удара. Слезы моментально высохли, а лицо ее перекосила гримаса такой лютой ненависти, что Стратег тут же пожалел о своем вопросе. Но было уже поздно. Через секунду ствол автомата упирался ему в мошонку. Это было чертовски больно, но он не решился пошевелиться, потому что чувствовал, если сделает это, Гончая сразу нажмет на спуск.
– Это вы ее убили, – прошипела она ему в лицо. – Палач рассказал мне, как выбросил из кабины обгоревшее тело моей девочки!
Стратег отчаянно замотал головой.
– Мы расстались на Комсомольской. Я перешел с ней на Кольцо, и красные ее больше не видели!
– Так Майка жива?!
– Я не знаю, – признался он.
* * *Прошло несколько секунд, Гончая не шевелилась. Она словно застыла.
– Пожалуйста, убери автомат, – взмолился ее бывший босс.
Ствол остался на месте – видимо, мстительница еще не решила, как поступить с мошонкой своего заклятого врага, хотя давление чуть-чуть ослабло. Стратег наконец смог нормально вздохнуть.
– Повтори, что ты сказал.
– С самого начала? – опешил он.
– С того момента, как вы подобрали Майку!
– Занесли в кабину, положили на ящик с инструментами и поехали дальше, – затараторил Стратег.
– Она сильно обгорела?
– Вообще не обгорела! Даже удивительно. Реснички, как у тебя, и челка немного. Наверное, горнолыжная куртка спасла. Их же из очень плотной ткани делали, да еще со специальной пропиткой. Девочка выглядела как живая… то есть, я хочу сказать: она и была живая! Только сознание потеряла, наверное, от удара о землю.
– Что случилось потом?
– Ничего… – начал Стратег, и это была истинная правда.
Но закончить фразу он не успел – выбитая дверь снова распахнулась, и из коридора в конуру ворвались оба его телохранителя. У Стоуна вся рожа и башка были в крови, у Кирпича – только волосы.
– Стоять!!! – неожиданно для себя рявкнул на охранников хозяин. Он вдруг разозлился на них за то, что они видят, как он валяется на постели без штанов и как полуголая баба тычет в него автоматом. Между прочим, их автоматом! Кстати, Гончая на телохранителей даже не обернулась – настолько была уверена, что успеет первой нажать на спуск, или знала, что они ей ничего не сделают. – Какого дьявола вы являетесь ко мне без вызова?! Вон отсюда!
– А как же… – начал было Кирпич.
– Вон отсюда! – снова закричал Стратег и запустил бутылкой в незадачливых телохранителей. – И девок этих заберите. Надоели.
С обдолбанными девчонками у Стоуна с Кирпичом не возникло никаких проблем, и уже через несколько секунд Стратег с Гончей остались наедине.
– Говори, – потребовала она.
– До Казанского вокзала доехали без происшествий, спустились в метро, – зачастил Стратег, чтобы не злить бестию, от которой зависела его жизнь. Из коридора через щели выбитой двери ощутимо тянуло холодом. Он зябко поежился. – Левша с Зорким сразу отправились к себе на Красную Линию, а я – на Кольцо. Взял у начальника Комсомольской двух человек себе в сопровождение. Они помогли доставить девочку на Киевскую. Она так и не пришла в себя. Я, пока еще до Москвы ехали, решил отправить ее подальше, чтобы это чудище подземное, если выжило, тоже за ней уползло. На Киевской сдал малышку местным лепилам, а сам – бегом на радиальную. На Киевской обе радиальные станции в Арбатскую конфедерацию входят, а у конфедератов сталкеры боевые и опыта им не
