– Вызывали, хозяин? – в приоткрытую дверь из коридора протиснулась голова Кирпича.
Увидев своего телохранителя, Стратег энергично закивал.
– Да-да. А где Гонч… женщина, которая отсюда вышла?
– Свалила, гадина, ветер ей задницу…
Кирпич хотел еще что-то добавить, но хозяин перебил его.
– Молчать! Не сметь так о ней! Она из Люберец до Москвы добралась без оружия и противогаза! Вас двоих, кабанов здоровых, в одиночку вырубила. Об этом, кстати, мы еще побеседуем в свое время, охраннички хреновы!
Телохранитель молчал, а его лицо не иначе как от удивления постепенно вытягивалось в длину. Приглядевшись, Стратег заметил, что вытягивается не только лицо, но и вся голова Кирпича. Скоро амбал уже подпирал заострившейся макушкой низкий потолок. Потом изо рта верзилы высунулся длинный и черный язык, только не плоский, а круглый, похожий на…
Никакой это был не язык, а перебирающий суставчатыми лапами членистоногий монстр, которого изображала на своих рисунках девчонка. Маленькое чудище изогнулось, открыло крохотную пасть, окруженную частоколом шевелящихся когтистых жвал, вытянулось вперед и замерло в таком положении. Его мерзкая безглазая голова была похожа на дульный срез окруженного шипами неведомого оружия. И это оружие было нацелено ему точно в лоб.
«Сейчас оно выстрелит!» – с ужасом подумал Стратег. Словно подтверждая ужасную догадку мужчины, из разинутой пасти донеслось шипение, а затем… Затем оно сложилось в слова:
Она тож-же сгинет… как и ее приемная дочь.
Это говорил монстр! Его жвалы, похожие на зазубренные крючья, шевелились, пасть открывалась и закрывалась, а вылетающие оттуда слова вгрызались в мозг, словно настоящие черви.
Все сгорят в моем огне.
– Кто ты? – промямлил Стратег. Тело не слушалось его, даже взгляд невозможно было отвести от пасти чудовища, но язык еще повиновался.
А-ад! – донеслось в ответ.
Пасть монстра – уже вовсе не крохотная – вывернулась наизнанку, выпустив из своего чрева клубок извивающихся щупалец, каждое из которых заканчивалось оскаленным зубастым ртом, и начала расти.
Стратег подался назад, но из этого ничего не вышло, потому что его ноги будто приклеились к полу. А распахнутая пасть страшного существа все росла и росла! Мужчина в ужасе зажмурился, а когда на мгновение открыл глаза, она уже поглотила всю комнату. Тянущиеся отовсюду хищные щупальца оплели его, опутали по рукам и ногам и яростно вгрызлись в плоть отращенными на концах зубами.
Стратег завопил от боли, но вместо собственного крика услышал лишь голос пожирающего его чудовища.
Я а-ад…
* * *Гончая не поняла, почему прошла мимо гримерки Лолы, где оставила позаимствованные трико и джемпер. «Мне нужна одежда, а особенно – обувь! Сколько можно расхаживать по холодному каменному полу босиком?»
Но все же она прошла мимо, даже не взглянув на дверь жилища своей осведомительницы. Да еще и ускорила шаг! Потому что определенно что-то почувствовала. Тревогу? Опасность? Скорее всего, лишь необъяснимое беспокойство, которое ассоциировалось даже не с ней самой, а с кем-то другим. Но единственным человеком, кому сопереживала Гончая, к кому бы, не раздумывая, бросилась на выручку, была ее пропавшая дочь. Или таких людей стало двое?.. Священник – отец Ярослав! Ответ пришел неожиданно, и Гончая сразу поняла причину охватившего ее беспокойства.
Бесшумно прокравшись по коридору, девушка свернула в узкий тупичок, ведущий к заваленной пыльным хламом театральной кладовке. За дверью раздавались звуки, больше всего напоминающие… рычание?!
Левой рукой девушка отодвинула засов и резко распахнула хлипкую дверь, правая уже сжимала рукоятку пистолета. После ярко освещенной гримерки, где Гончая разговаривала со Стратегом, глаза не сразу привыкли к темноте, но и при тусклом свете горящей вполнакала коридорной лампочки охотница за головами разглядела, что в кладовке все перевернуто вверх дном. Составленные пирамидой коробки теперь валялись на полу среди разбросанных деревянных реек и какого-то тряпья. Священника не было. Зато в дальнем углу комнатки дергалась приземистая черная тень, рычала и скрежетала зубами.
Гончая направила на нее пистолет, но это темное существо в углу (существо ли?!) так походило на призрака, что девушка никак не могла решиться выстрелить, испугавшись, что может попасть в своего спутника, хотя его-то как раз она и не видела. Палец уже выбирал свободный ход спускового крючка, но в последний момент Гончая вскинула руку.
Ба-бах!!! – оглушительно ударило по ушам. С потолка с визгом брызнули выбитые пулей бетонные осколки, а вырвавшееся из ствола пламя на мгновение высветило два темных силуэта: корчащегося на полу человека и терзающее его мохнатое чудовище с длинным голым хвостом, увенчанным костяными шипами.
Тварь тут же отпрыгнула в сторону, стремительно развернулась к двери, присев на все четыре лапы. Вспыхнули красные глаза и раздался угрожающий рык. Девушка поняла, что чудовище собиралось сражаться за свою добычу.
Гончая отшвырнула узел с трофейными патронами и обхватила пистолет двумя руками, хотя совершенно не представляла, что делать дальше. Отец Ярослав и напавший на него хищник находились на одной линии, а она не видела ни целика, ни мушки. Если бы в кладовке было хотя бы чуть-чуть светлее!
В этот момент монстр прыгнул. Красноглазая тень взвилась в воздух и ринулась на застывшую в дверном проеме молодую женщину. Гончая инстинктивно выбросила навстречу летящей на нее злобной твари руки с пистолетом и нажала на спуск – раз, второй, третий… Звуки выстрелов слились в одно протяжное эхо, руки дергались в такт отдаче, а вспышки пламени выхватывали из темноты то оскаленную зубастую пасть, то горящие яростью глаза, то увенчанный костяными наростами хвост.
Потом так же внезапно наступила тишина. Гончая поняла, что по-прежнему стоит на пороге чулана и, что было особенно важно, никто не рвет когтями и зубами ее тело.
Она опустила глаза вниз. Прямо перед ней на полу вытянулась змеекрыса. Только сейчас девушка разглядела, насколько эта тварь огромна. От носа до кончика хвоста в ней было не меньше двух, а то и двух с половиной метров. Под тушей монстра натекла уже целая лужа крови, но тварь все еще была жива. В предсмертной агонии она дергала лапами и скалила разинутую пасть.
По-прежнему держа монстра на прицеле, хотя в пистолете не осталось ни одного патрона, Гончая обошла вокруг змеекрысы, переступила на цыпочках через растекающуюся по полу лужу крови и наклонилась к священнику. Тот был жив и даже находился в сознании. У нее отлегло от сердца.
– Спасибо… ты вовремя.
Она кивнула – глупо было отрицать очевидное, но прерывающийся слабый голос спутника ей совсем не понравился. Еще больше ей не понравилось, что его лицо, руки и грудь были залиты кровью.
– Молчи и не шевелись. Я тебя осмотрю.
Но отец Ярослав пропустил ее слова мимо ушей.
– Я ждал тебя… молился… просил Бога вразумить тебя… и он услышал.
«Просил он. Змеекрыса тебя услышала, а не бог». С головой и лицом у священника, похоже, все было в порядке, только
