– А что такой необычной красоты дама делает в компании этих престарелых идиотов? – Он явно рисовался перед толпой друзей. – Послушай, красотка, ты хоть и лысая, но личико у тебя вполне милое. Пойдём с нами, мы тебе покажем, как можно хорошо провести время с настоящими мужчинами, а не этими импотентами.
Толпа злорадно засмеялась, подбадривая заводилу.
– Молодой человек, – обратился к нему Баринов. – Не стоит заводить ссору с людьми, о которых вы ничего не знаете.
– А мне и не нужно ничего знать, – нагло заявил парень и попытался схватить Нийю за руку.
Девушка вроде сидела неподвижно, и я не смог заметить, как наглец промахнулся и чуть не упал на стол, но успел опереться о столешницу рукой. А Нийя своим напевным голосом произнесла:
– Молодой человек, вы пьяны. Пойдите проспитесь, иначе завтра вы будете горько сожалеть о содеянном.
Рядом сидящая за столами публика замолчала в ожидании финала нашей перепалки.
– Да я ещё практически и не пил, – натужно рассмеялся парень. – А вот сейчас мы пойдём с тобой и выпьем. – Он вновь занёс руку над девушкой, но Сергей резким движением перехватил его кисть и слегка вывернул, причиняя внезапную боль.
– Сосунок, ты, видимо, не понял, что тебе здесь не рады, – негромко произнёс Пищугин. – А сейчас ты извинишься перед дамой и перед нами за свои слова, и ваша компания покинет это уютнее заведение.
– Ты чего, мужик?! – завизжал заводила. – Ты на кого руку поднял, скотина ты деревенская, на благородного?! – Он попытался высвободиться, но Пищугин ещё сильнее стал выкручивать кисть подонка.
Я заметил, что парни незаметно активировали свою силовую защиту, и поспешил присоединиться. Багира мгновенно исчезла из поля зрения молодняка, но я внутренним взором заметил, что она вышла на атакующую позицию и ждала команды.
– Парни, – привстал я из-за стола и указал на свой шеврон. – Не стоит связываться с магами. Я по-хорошему предлагаю вам извиниться и уйти в целости и сохранности.
Услышав слово «маги», сопровождавшие парней девушки изменились в лице и стали тянуть своих уйти. Но заводила, скрюченный от боли, заорал:
– Чего вы смотрите?! Рубите это быдло!
Толпа схватилась за мечи и кинулась на нас.
– Багира! Только ноги! – успел крикнуть я и, схватив глиняную кружку, запустил её в первого нападающего.
В этот момент вся посуда нашего стола взлетела в воздух и стала разбиваться о головы ничего не понимающих атакующих молодцов. Пищугин вторым ударом вырубил заводилу, и они вдвоём с Бариновым схватили скамейку, собираясь дать отпор наглецам, но те вдруг с воплями стали падать на пол, хватая себя за окровавленные ноги. Багира, укусив за икроножную мышцу одного за другим всех нападающих, появилась пред ними, оскалившись и рыча от злости. Молодцы падали на пол, ничего не понимая, а Алексей уже переносил по воздуху кувшины с водой и разбивал их о головы непонимающих юнцов. Это оказалось для них последней каплей, после чего юнцы теряли сознание.
Оглядев поле битвы, я поинтересовался у Пищугина:
– Серёга, а чего ты их обосраться не заставил?
– А на фиг? Мы здесь ужинаем, зачем портить воздух? А убивать я их не хотел.
Собрав мечи у бесчувственных тел, он положил их на наш стол и стал приводить в себя заводилу, похлопывая его по щекам.
– Слышь? Ты, отпрыск неблагородный. Просыпайся. – Увидев, что парень открыл глаза, Сергей бесцеремонно поднял его за шиворот модного камзола и поставил на ноги. – Вот молодёжь пошла, – обернулся он к изумлённой схваткой публике, – никакого уважения к старшим.
Зачинщик обалдело осматривал своих бесчувственных компаньонов, у каждого из которых натекала небольшая кровавая лужа около ног. В зал вбежали слуги и остановились, не зная, что предпринять. Баринов кивнул на тела и предложил оказать им помощь в перевязывании ран.
– Мы могли бы быстро вылечить их, – объяснил он посетителям, – но тогда юноши не поймут наглядного урока, что нельзя безнаказанно хамить. А вам, дамочки, – повернулся он к двум спутницам, – советую выбирать себе спутников по уму, а не по карману. Вам ума хватило не связываться с людьми, представляющимися магами, поэтому вас никто и не тронул, а вот им, – кивнул он на приходящих в себя юнцов, – ещё учиться и учиться.
Я оглянулся на Нийю. Она сидела совершенно спокойно, и хотя я уловил её сожаление по поводу раненых молодых людей, но оно быстро сменилось уверенностью в правильности наших действий. Пищугин встряхнул заводилу и вежливо поинтересовался:
– Так ты не передумал извиняться? А то я могу продолжить урок вежливости…
Парень, заикаясь, выдавил слова извинения, которые знал, обещая, что подобного больше не повторится.
– Вот и молодец! – похвалил его Пищугин, оправляя на нём одежду. – Но ещё я хочу тебе дать один совет: когда вернёшься домой, тебя охватит злость за то, что здесь произошло, и ты захочешь отомстить нам.
– Да нет, что вы?! – стал оправдываться юноша.
– Захочешь, захочешь, – усмехнулся Сергей. – Или я был бы плохим командиром, если бы не разбирался в таких, как ты. Так вот, когда мысль о мести придёт в твою пустую голову, вот он, – Пищугин показал на меня, – найдёт тебя даже на краю земли. У него такой дар, – пояснил он, – искать людей. И когда он тебя найдёт, то влетит в твоё окно и превратит тебя в жабу.
«Багира, – мысленно скомандовал я ей, – подними меня невысоко в воздух».
Я сложил руки на груди и вперился в лицо юнца пронзительным взглядом. Публика ахнула, когда я медленно поднялся над полом и облетел вокруг нашего стола. В воздухе явно запахло дерьмом.
– Серега, ну на фиг?
– Да это не я! – возмутился Пищугин. – Он сам обгадился.
Багира медленно опустила меня на место.
– И передай своим подельникам, – продолжил психологическую накачку Сергей, – чтобы они тоже были осторожны в своих желаниях. А теперь проваливайте! – швырнул он шпаги на пол. – И чтобы я больше вас здесь не видел!
Молодёжь, стеная и охая, с помощью слуг заковыляла на выход. Баринов заметил хозяина и обратился к нему:
– Послушайте, любезный. Не могли бы вы навести здесь порядок и принести нам снова напитки и закуску?
Тот, быстро шикнув на слуг, сам кинулся приводить в порядок наш стол. Через десять минут мы сели заново, собираясь насладиться приятным ужином, но от соседнего столика к нам подошёл солидный мужчина.
– Граф Отто Ламбсдорф, – представился он. – Разрешите присесть к вам?
Мы подвинулись на скамье, освобождая ему место. А граф подошёл к Нийе, поклонился и произнёс:
– Уважаемая госпожа, не знаю вашего имени, но позвольте восхититься вашей сдержанностью и спокойствием.
– Меня зовут Нийя, – поднесла она руку для поцелуя, и граф с изяществом приложился к ней.
– Сразу видна благородная кровь, – продолжал петь дифирамбы Отто. – Ваша стать, ваша выдержка достойны королей. Это относится и к вам, господа, – сев на скамью, похвалил граф. – Даже то, что вы
