Что-то выкрикивал Скьёльд, адата не слышала. Однако вампир больше не пытался атаковать, и дракон тоже как будто давал себя уговорить.
…Они так и опустились наземь – Гелерра в обнимку с драконом, прижимаясь к нему, распластавшись на горячей чешуе, и Ан-Авагар, поспешно перекинувшийся, едва коснувшись земли. Видно было, как ему досталось, и раны отнюдь не торопились закрываться.
Скьёльд начал было что-то говорить, но тут из дверного проёма появилась виновница всего этого сумасшествия.
Госпожа Клара Хюммель едва передвигала ноги, одной рукой обхватив волка за мохнатую шею и уронив другую на плечи девчонке Ирме. В лице чародейки не осталось ни кровинки, а глаза так и впились в адату, нежно приникшую к дракону.
– О… остановитесь… – прошептала она, слабо пытаясь выпрямиться.
– Нет-нет, госпожа Клара, – затараторила Ирма. – Не надо, госпожа, пойдёмте обратно, вам надо лежать, да!..
Вампир кое-как заковылял к чародейке, заметно хромая и держась за бок.
А вот дракон Сфайрат застыл в истинном своём облике, не сводя взгляда с жены. И Гелерра не сомневалась, что он замечает сейчас всё – в том числе и то, что на лице Клары мелькнуло беспокойство, стоило ей увидать ковыляющего вампира.
– Друзья! – Скьёльд проникновенно сцепил руки перед грудью, заговорил чуть ли не умоляюще. – Оставим это, прошу вас! Дело, нам предстоящее, поистине невероятно; и госпожа Клара – ключ к грядущему счастию всего Упорядоченного, как бы невероятно это ни звучало. Прекратим хотя бы на время свары, договоримся, как положено облечённым силой, несущим особую ответственность!..
Ему никто не ответил. Гелерра с отчаянием прижималась к дракону; вампир плёлся, плёлся, да так и не дошёл, плюхнулся наземь, прижал обе ладони к боку, зажмурился, губы его зашевелились – верно, пытался залечить рану.
– Госпожа Клара, – Скьёльд обернулся к пошатывающейся чародейке. – Спасибо вам, вы, я вижу, тоже хотите прекратить эту глупую ссору. Госпожа Клара, мы помогли вашему супругу отыскать вас, привели его к вам. Позвольте теперь помочь вам. Ан-Авагар сотворил чудо, но вам требуется ещё одно.
Кажется, его никто не слушал. Ибо Клара в упор глядела на Гелерру, а Гелерра, в свою очередь, на Клару.
«Нет, я не отвернусь. Ты чародейка Долины Магов, но я-то – ученица самого великого Хедина!..»
– Ты… спросил… где… твои… дети, – хрипло, еле слышно выдавила Клара Хюммель. – Только они… такие же мои… как и твои. Я их выносила!..
Дракон не ответил. Застыл, словно изваяние из чёрного камня.
– Ан-Авагар… меня… спас. – Чародейка почти упала на шею волка, Ирма засуетилась, поддерживая, как могла. – Стыдно… дракону… так!..
И вновь Сфайрат ничего не ответил, только чуть дрогнули бронированные веки да сжались зрачки, сделавшись почти неразличимой чёрной трещинкой в янтаре глаз.
А потом разом содрогнулись земля и небо, горы покинули вековечные места, и Гелерра, обмирая, увидела, как начал рушиться и обваливаться соседний пик, словно раздробленный незримым молотом.
Клара не удержалась, упала, несмотря на усилия волка и Ирмы.
Вампир бросился к ней первым, сразу за ним – Скьёльд.
Но всех опередил дракон, а его бронированный бок перекрыл путь разом и Ан-Авагару, и татуированному чародею.
Громадные когти бережно подняли чародейку. Лицо Клары искажала боль – и не только от падения.
Гелерра мельком заметила злобно оскалившегося Скьёльда. Глаза чародея горели, кулаки сжались.
А затем дракон рванулся вверх, прямо в ломающееся над их головами небо, унося с собой и Клару, и Гелерру. Кувыркаясь, летели рядом, увлекаемые могучим потоком его силы, Ирма и её волк; а куда делись чародей Скьёльд с вампиром, адата уже не увидела.
Межреальность уже не содрогалась, а ходила ходуном, мир, из которого они только что вырвались, окутывался странной дымкой, словно погружаясь в морскую пучину. Однако он оставался позади, а впереди – кто знает, что впереди? И адата Гелерра продолжала нахально прижиматься к гладкой чешуе дракона.
* * *– Теперь мы исполняем мой план, – повторил Хедин Познавший Тьму.
– Какой? – Ракот устало уронил руки.
…Они, как могли, пытались привести в порядок уцелевшие остатки мира. Запирали океаны в новых границах, возвращали в свои берега моря и реки, щедро тратя на это остатки собранной силы. Лесные пожары стихали, ливни сбивали пламя, лавины и оползни останавливались. Ужас понемногу отступал, и – знал Хедин – обязан был смениться гневом.
– Я понял, что это за барьер. Понял окончательно.
Вокруг них тихо, печально шептал, отходя ко сну, измученный город. Развалины Цеха Магов разобрали, сумев спасти примерно дюжину живых, уцелевших под завалами. Воинство Хедина сжалось вокруг своего предводителя и мрачно молчало.
– Ну, понял окончательно, и что? – Ракот Восставший смотрел в огонь, сидя на обломке рухнувшей стены. – Барьер невозможно пробить, даже если таранить целым миром, одержимым верой в нас. Говорю тебе, брат, нужно устраиваться здесь, заставлять силу двигаться. Хотя бы самым простым способом, как я уже и предлагал.
– Каким это?
– Сыграем в доброго и злого братьев-богов, – криво ухмыльнулся Ракот. – Ты будешь добрым, я, так уж и быть, злым, Владыкой Тьмы и всё такое. Нам будут поклоняться. Как и здесь. Ну, или оба будем добрыми. Но ты будешь Милостивцем, а я – Заступником.
– Нет, брат.
Взметнулись языки пламени, промчался, топоча копытами, сильван Кирвад.
– Тогда я внимаю твоему плану.
Трещат дрова в костре, распадаются углями да серым пеплом.
– Кто мы, брат?
– Как это «кто»? – опешил Ракот. – Новые Боги.
– Нет. Мы как были Истинными Магами, так ими и остались. Великим Пределом. Забыл, как возникли Поколения? Как черта меж светлым и тёмным, меж тяжёлым и лёгким, меж… меж всем.
– Постой! – Ракот стал медленно подниматься, сжав кулаки. – Что ты хочешь сказать, брат?..
– Ты уже понял, – пожал плечами Хедин.
– Нет! Тогда уж я это сделаю!
– Тебе ещё предстоит сладить с Кипящим Котлом, – улыбнулся Познавший Тьму.
– А Сигрлинн?! Сигрлинн?! – выдохнул Восставший.
– О ней… позаботятся.
– Кто?! И как?
– Не важно. Я надеялся победить относительно малой кровью, брат, когда мы с тобой штурмовали ту преграду. Но теперь ясно, что просто таранить её нельзя, ведь миры Упорядоченного не прорывают барьеры Творца и не оказываются в Хаосе. Но, как я сказал, жертвы не были напрасны. Барьер, или Предел, – это наше с тобой изначальное.
Познавший Тьму вздохнул, поднялся.
– Оставайся здесь, брат. Я сейчас.
– Хорошо, – растерянно отозвался Восставший. – Но всё равно, слова твои, Хедин… Хедин? Что это был-о?
Короткий толчок силы.
– Стой! – Ракот вскочил, хватаясь за голову. – Стой, брат!..
…Ночь не ответила.
…Скорее, скорее, Хедин. Закрывай пути, захлопывай двери, навешивай замки. Пусть никто не узрит твоей дороги, пусть никто не разделит её с тобой. Ни одна живая душа.
Межреальность, пустая и серая, полная едва движущейся силы, раздалась с равнодушием умирающего.
Страшная прореха, куда хлынул огненный Хаос, затянута и закрыта их с братом стараниями, но виднеется в барьере, словно шрам.
Хедин направлялся прямо к нему, унося с собой всю веру
