– Идеально, – улыбнулся он. – Не дадите еще один на дорожку, детектив?
Зрачки его расширились.
– Дам, когда убедимся, что не попали в засаду, – ответил Джекаби. – После вас.
Павел с треском дернул шеей и одарил детектива улыбкой, которая показалась мне самой гнилой на свете, такой, которую выбросили из ящика с другими улыбками, прежде чем она их испортит.
– «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом»[4], – процитировал он Шекспира и прыгнул в то, что казалось лужицей мутной зеленоватой воды.
Джекаби приблизился к разлому.
– Думаю, вы не можете разглядеть то, что поджидает нас на другой стороне? – спросила я.
– Не вижу ничего дальше точки пересечения. Я не видел и врата сквозь завесу на Розмариновом пустыре, хотя знал, что они должны находиться передо мной. Земные ауры я различаю прекрасно, ауры иного мира также довольно ярки для меня, но, пожалуй, пересечение миров создает своеобразную аномалию, которую мой дар не знает, как воспринимать.
– Значит, мы идем вслепую?
– Похоже, что да, – кивнул Джекаби.
– В портал, через который, как нам известно, часто проходили наши худшие враги?
– Верно.
– Потому что мы доверились психопату, который неоднократно пытался убить нас?
– Да.
– Ну, просто чтобы не оставалось сомнений.
Джекаби подошел к краю пролома и шагнул вперед, упав в озеро зеленого цвета, как будто в свинцовых башмаках прыгнул в море с края пирса.
Дженни нырнула вслед за ним головой вниз.
Я собрала остатки воли в кулак и спрыгнула в разлом, слегка согнув колени, устремляясь из нашего мира в соседний.
Глава девятнадцатая
Мир перевернулся вверх ногами. В первое мгновение я смотрела вниз, на бледно-изумрудную лужу, а в следующее уже видела под ногами небо, падая в обратном направлении. Попытавшись извернуться, чтобы не удариться головой о каменные черепицы, я упала на руки и откатилась в сторону. Предплечье болело, но мне удалось подняться на ноги и осмотреться.
Из городского подземелья мы перенеслись на вершину башни какой-то крепости, овеваемой жгуче-холодным ветром, откуда открывался вид на незнакомую странную местность.
До этого я бывала в Аннуине лишь однажды. В тот раз переход был плавным, почти незаметным – все равно что пройти из одной комнаты в другую. На этот раз все было иначе.
Я стояла на крыше башни в углу замка. Осторожно заглянув через край, я побледнела. Если бы разлом вынес нас футов на десять в сторону, мы бы пролетели с полдюжины этажей и упали на каменистую землю внизу.
На плечо мне легла рука, и я испуганно обернулась. Джекаби прижал палец к губам, призывая сохранять молчание. Дженни парила в нескольких футах впереди. Башня, на которой мы стояли, возвышалась над внешней стеной замка. Посмотрев туда, куда показывал Джекаби, я увидела, как мелькнули лохмотья Павла, спрыгивавшего с крыши на стену.
Мы осторожно прошли по черепицам. Со стороны парапета раздавались голоса, и Джекаби приподнял руку в предупреждающем жесте. Мы пригнулись и приблизились к краю. Павла нигде не было видно.
– Я же говорю про те куски, которые отсекают, – проворчал низкий, грубый голос под нами. – Если я отрежу какому-нибудь болвану руки и ноги, ты скажешь, что он потерял руки и ноги, а не руки и ноги потеряли его тело.
– Точно, но о том и речь, – отозвался другой голос, скрипучий. – Если я тому же недоумку отрублю голову, ты скажешь, что он лишился тела, а не потерял голову. Тело – это просто мясо.
– Ладно. Но все же знают, что если отрубить гремлину голову, то его плюгавое тело будет бегать еще час, доставляя столько же хлопот, как и гремлин в целом виде, а иногда и больше. Так что он потерял только голову, а не тело.
– Это все враки, миф.
– Не миф – я сам видел.
– Не видел.
– Эй! Кто идет? – встревожился вдруг первый голос.
Потом послышался хруст, за ним еще один, потом глухой стук, словно на камни падали мешки с песком.
Джекаби выглянул через край и выпрямился. Я – тоже.
Проходящая по толстой внешней стене замка дорожка была футов шесть в ширину, и с обеих сторон ее обрамляли невысокие зубчатые парапеты. На камнях под нами лежали два распростертых тела длиной не менее десяти футов каждое. Рядом с ними валялись секиры, с поясов свисали длинные изогнутые кинжалы. Головы их изгибались под неестественным углом к плечам: им точно переломали шеи.
– Какое расточительство! – вздохнул Павел, поглядывая на стражников и отряхивая руки.
– Твои дружки? – спросил Джекаби, спрыгивая к нему.
– Что? Нет. Я не общаюсь с чернью. Если бы у меня оставались клыки, я бы воткнул их им в горло, пока еще не перестали биться их сердца, перекачивающие такую превосходную кровь, которая теперь будет застывать в венах.
– Просто ужасно, – сказала я.
– Ничего, переживу, – вздохнул Павел, пиная голову стражника. – Все равно кровь орков кислая. Лучше всего подслащать ее рюмкой крови пикси: она как сладкий сироп.
– Жуткий король будет недоволен тобой, – напомнил Джекаби.
– В том и смысл, – подтвердил Павел.
Глазки его беспокойно перебегали вдоль стен.
– И где же мы? – спросил Джекаби, тоже оглядываясь по сторонам.
Окружавшее замок поле обрамляли ряды высоких сосен.
– В Цитадели Жуткого короля, – ответил Павел, – в логове зверя.
– Да, но где это находится в Аннуине? Лучшие воины Арауна не смогли найти это место, но его, похоже, и не пытаются прятать.
– Ха! – ухмыльнулся Павел. – Это потому, что Араун идиот. Его собственный замок вон там, за деревьями, всего лишь в нескольких милях отсюда. Мы прямо у него под носом, формально даже на его землях. Но никому из его подданных не позволено охотиться в этих краях и даже заходить сюда, хотя они и сами ни за что сюда не пришли бы из-за суеверий. Когда-то это был замок Хавгана. После давней войны всех, кто служил и был предан Хавгану, перебили, остальные разбежались, а Араун повелел своим собакам охранять границы этих владений, чтобы они никогда не вернулись. Предполагается, что через оцепление пройти невозможно.
– Но Жуткий король каким-то образом проник сюда.
– Поначалу он и не собирался сюда проникать. Десять лет назад он планировал построить машину на земной стороне. Когда она была разрушена, он, я думаю, и задумал перенести всю затею сюда. Здешние врата сквозь завесу были, конечно, запечатаны после войны, но шов оставался. Церковь стоит как раз на этом шве. Король не хотел привлекать чересчур много внимания, потому и не мог просто разрушить ее. Нам даже не разрешали убивать священника. Но пару лет назад мы прорвали шов прямо под его ногами.
– Разлом был здесь несколько лет? – удивился Джекаби. – Мы с Дугласом обшарили церковь снизу доверху, но ничего не нашли. Идиот тут не только Араун. Все это время вы были и у меня под носом.
Павел хихикнул совершенно не подходящим для опасной нежити образом.
– Понимаю! Да, наблюдать за
