Это напомнило Людо, что он тоже проголодался, а хлеба осталась последняя горбушка. Он сел и огляделся.
Луг производил странное впечатление. Наверное, правильнее будет назвать его не лугом, а степью, ибо зеленый ковер простирался на милю или больше до самого горизонта, где росли деревья. За горизонтом садилось солнце, вспыхивая в их верхушках. Неподалеку, бросая тень на траву, высилось одинокое дерево. Это было очень странное дерево. Его ветки покрывали цветы и молодая листва, и в то же самое время на нем зрели яблоки: золотистые, круглые, свежие, как весенние бутоны. Выглядели яблоки очень аппетитно.
Людо встал и подошел к дереву. Его ствол был так стар и морщинист, что больше всего на свете походил на грубую шкуру дракона, который свернулся вокруг ствола и дремал на солнцепеке. Как обычно, лучшие яблоки свисали с самых верхних веток, но внизу тоже попадались неплохие, и к одному из них протянул руку Людо.
И тут же отпрыгнул, потому что с дерева внезапно раздался голос:
– Сорвешь мое яблочко – превратишься в камень и сгинешь.
Людо встревоженно огляделся. Никого. Внезапно он заметил глаз, прямо посередине ствола, и тут же различил самого дракона, ибо это и впрямь был дракон, который обвивал ствол, словно побег плюща. Морщинистая драконья голова возлежала на толстом суку, а узкий, словно щелочка, красный глаз внимательно наблюдал за Людо.
Людо отскочил назад с такой прытью, будто яблоко его укусило. Дракон скрипуче – словно сучья трещат на ветру – расхохотался:
– Хо-хо.
И тут же с дерева донесся хриплый шепот:
– Не слушай его, птенчик. Съешь мое яблочко – превратишься в чистое золото и будешь вечно молодым.
Людо посмотрел вверх. На высокой ветке, вперив в него два громадных круглых глаза, сидела бурая сова.
Взгляд Людо заметался между драконом и совой. Он с тревогой спросил:
– Так чье это дерево?
– Мое, – сказал дракон, звякнув чешуей.
– Мое, – сказала сова и закрутила головой туда-сюда, туда-сюда, пока у самого Людо голова не пошла кругом.
– А здесь есть другая еда, кроме яблок?
– Нет, – ответил дракон, – ничего нет.
– Нет, – ответила сова, – ничего даже отдаленно похожего на еду.
– А чем вы питаетесь? – спросил осмелевший Людо.
И впрямь, чего ему было бояться? Дракон не отрывал туловища от ствола и выглядел таким древним и медлительным, а пухлая мягкая сова и вовсе вызывала симпатию – неужели такая кроткая особа способна кому-нибудь навредить? И это лишний раз доказывает, что никогда нельзя судить по внешности.
– Да так, ничем существенным, – томно протянул дракон, – тут листочек, там сухая травинка… сущие крохи… Видишь ли, я так стар и медлителен, что, покуда я спущусь со ствола, лучшие кусочки достанутся другим.
– Другим?
– Этим славным созданиям, – ответил дракон. – Почему бы им не получать все самое лучшее?
И скупая слеза выкатилась из красного глаза.
Людо обернулся и увидел, что на лугу пасутся овцы, а с ними – беленькие шаловливые ягнята. Овцы явно старались держаться от дерева подальше, и даже ягнята играли в «Царя горы» на пригорке в дальнем углу луга.
– Такие славные, – продолжил дракон, – такие юные и невинные, такие нежные и мягкие… Разумеется, ты можешь сорвать мое яблоко, только не ешь его сам, а предложи кому-нибудь из этих бедных голодных созданий…
– Едва ли это будет правильно, если яблоко обратит их в камень, – возразил Людо.
– Да я пошутил! – воскликнул дракон, и его чешуя задребезжала, словно камыши под ветром. – Это всего лишь шутка. Яблоки совершенно безобидны. Совершенно, совершенно безобидны. Просто сорви его и подмани ягненка… можно двух, если пожелаешь. А еще лучше – нескольких. – Из пасти дракона по стволу скатилась длиннющая капля слюны.
– Нет, нет, не надо! – резко гаркнула сова сверху. – Не трать время на ягнят, лучше сорви мое яблоко, выбери любое и положи на землю в тени дерева, чтобы полевые мыши могли его достать… Бедные крошки, целый день носятся на солнце в поисках сухих корешков и семян.
И тут Людо заметил их: мыши и впрямь копошились в залитой солнцем траве, но никогда, никогда не приближались к дереву.
И хотя Людо прежде не видел драконов, он хорошо знал повадки сов – что бы они там ни говорили, а ни одна сова не откажется отобедать полевой мышью. Нетрудно было догадаться, что, как и сова, дракон хотел его одурачить, а сам только и думал, как бы полакомиться ягненком.
– Боюсь, лучше мне этого не делать, – вежливо промолвил Людо, – но, если не побрезгуете куском хлеба, у меня немного осталось.
Людо вступил под тень дерева.
И тут случились сразу три события.
– Он мой! – гаркнула сова, слетела с ветки и вцепилась когтями в воротник Людо.
– Он мой! – прошипел дракон и, гремя чешуей, в мгновение ока сполз с дерева и обвил ногу Людо.
– Нет, мой! – раздался незнакомый голос.
Рядом с Людо промелькнула огромная тень: четыре мощных копыта, могучее тело, покрытое золотистой шерстью, и рога, закрученные в спирали, словно раковина улитки. Самый большой баран из всех, каких доводилось видеть Людо, обрушился на ствол всего в сантиметре от драконьего хвоста. Бабах! Спелые золотистые яблоки градом посыпались с дерева на Людо, дракона и сову, тяжелые, словно ядра. Дракон выругался довольно грязно, отпустил ногу Людо и забрался обратно на дерево, тяжело дыша. Его раздвоенный язык высунулся наружу, а красные глазки тревожно стреляли из стороны в сторону. Сова, как истинная леди, пробормотала: «Ах, простите». Затем взлетела на ветку, оставив в воздухе несколько перьев, и принялась вертеть головой туда-сюда, туда-сюда, стараясь не встречаться ни с кем глазами.
Овен отошел от дерева, тряхнул головой (хотя удар, кажется, не причинил ему никакого вреда) и посмотрел на Людо.
– Итак, мальчик, говори.
Разумеется, Людо знал, кто перед ним: Овен, господин Дома. Не знал он только, что это Златорунный баран, за чьей шкурой однажды отправятся в поход отважные мореплаватели. Или уже отправились, и было это сотни лет назад. Точно сказать нельзя, потому что в звездной стране, по которой путешествовал Людо, нет времени в нашем понимании. Но Овен был велик и прекрасен: его лоб широк, как щит, и крепок, как таран. Он мог бы одним легким толчком вернуть Людо в Дом Рыб. Поэтому Людо, стоя перед
