– Он сделал мне предложение, и я обещала подумать.
– Когда только успел, – процедил Николас.
Я стояла в кольце его рук. Со стороны мы выглядели как влюбленные, но лишь я знала, что объятия отнюдь не нежные.
– Пусти!
– Зачем?
– Я объясню…
– И что ты скажешь? Что согласилась сыграть роль невесты и князь нас поженил?
Именно это я и хотела сказать и с вызовом смотрела на мужа. Бежали секунды, мне надо было догнать Курдагана, и я не оставляла попыток незаметно освободиться из его рук, не желая привлекать к нам внимание.
– Чего ты этим добьешься? Хочешь дать ему надежду? Сбежать с ним? – тихо зарычал Николас, крепче сжимая меня, пресекая сопротивление.
Последнее предположение было настолько неожиданным, что я даже замерла. Увидев мое удивление, он немного расслабился, но уйти мне не дал.
– Ты моя жена, и иной у меня не будет. Не надо говорить посторонним подробности, которые касаются лишь нас.
– Он имеет право знать, – упрямо заявила я.
– Уже нет! – С глубоким вздохом Николас овладел собой и добавил уже мягче: – Тебя он потерял, и легче ему от этого не станет. Своим объяснением ты намекнешь ему, что тебя надо спасти от этого брака, и толкнешь его на необдуманные поступки. Но знай, если он приблизится к тебе, я его не пощажу.
Я заколебалась, не зная, как поступить. Николас не шутил. Не хотелось, чтобы из-за меня у Курдагана возникли проблемы. Решить мне не дали, так как к нам подошли, зовя нас, и Николас увлек меня к столу. В честь нас подняли кружки, желая семейного благополучия, а у меня перед глазами стоял Курдаган, и я чувствовала себя виноватой. Меньше всего желала обидеть его или с пренебрежением отнестись к его предложению. Он не заслуживал этого. Хотелось исправить ситуацию, но я не знала как.
Над ревнивостью Николаса беззлобно подшучивали, я же начинала тихо закипать. Это он во всем виноват! Можно же было повести себя по-иному. С какой стати этот вопль «Отойди от моей жены!»? Я была зла, что Николас не дал мне объясниться с кузнецом. Холодный взгляд Курдагана резанул меня. Представляю, что он подумал…
К тому моменту, как мы покинули собравшихся в таверне поселян и сели в карету, я была окончательно взбешена, но хранила ледяное молчание.
– Лера, прекращай дуться, иначе я решу, что у тебя к кузнецу есть чувства, и мне придется попросить его покинуть мои земли.
Дуться?! Я дуюсь?! Это настолько не соответствовало буре в моей душе, что я фальшиво-сладко пропела:
– Да-да, тебе стоит начинать искать нового кузнеца. Курдаган и без твоих «просьб» собирается скоро уезжать.
– Что тебе известно? – Николас не смог скрыть удивления. Его реакция была понятна: он бросил угрозу наобум и неожиданно попал в точку.
– Некоторые подробности, которыми не следует делиться с посторонними.
Николас скрипнул зубами так, что заходили желваки. Вся легкость слетела с него, и он прожигал меня взглядом. С независимым видом я отвернулась к окну. Испортив ему настроение, я неожиданно почувствовала себя лучше.
* * *Две недели спустя я могла собой гордиться. Благодушие Николаса пропало без следа, и это была полностью моя заслуга. С Курдаганом мне так и не удалось объясниться. Он вернулся в селение раньше нас, а к нашему возвращению туда они с Марьяной уже уехали. Исчезли тихо, ни с кем не прощаясь. Я понимала, что больше не увижу его, так как он родом из другого княжества, названия которого я даже не знала. Было обидно, что мы расстались так нехорошо, и за это расплачивался Николас.
Мы жили в одной комнате, спали в одной постели. Когда он попытался реализовать право мужа, я ему напомнила о данном слове не прикасаться ко мне. Гордость не позволила Николасу настаивать. Для себя я еще не решила, как относиться к этому браку. Для всех в этом мире я его жена, и он меня не отпустит от себя. Идти наперекор и отстаивать свою свободу мне сейчас не с руки. Необходимо дождаться Крис, да и дело, затеянное с Танаис, надо развивать. Этим я и занялась, полностью уйдя в работу. Не знаю, как у других проходит медовый месяц, у меня же он был весь в делах и заботах.
Думаю, не стоит говорить, что у многих случился шок, когда в селении узнали о нашей свадьбе с Николасом. Сначала меня считали авантюристкой, которая соблазнила их лэрда, обманув при этом ожидания Костаса, и жалели их обоих. После моего заявления одной шибко умной бабенке, которая не постеснялась сообщить мне это в глаза, что замуж я не хотела и не планировала, Николаса принялись жалеть еще сильнее. Обиделись за своего лэрда, что я не оценила такого красавца и не пала к его ногам. Правда, то, что сам князь проводил церемонию и одобрил наш брак, впечатлило всех. На общественное мнение внимания я обращала мало. Главное, что моя идея лишнего заработка пришлась всем женщинам по душе и шьют они у меня как миленькие, при этом находясь в культурном ступоре от моделей и искренне не понимая, как это можно носить.
Насчет моделей. Был курьезный случай с Николасом. Когда я достала подарок Танаис и нашла среди вещей шелковые шортики с маечкой, то, не задумываясь, надела их на ночь. Ну, привыкла я так спать, да и в подоле рубашки путаться осточертело. Именно тогда при виде меня Николас неожиданно вспомнил о правах мужа. После моего ехидного напоминания о данном слове он рассвирепел и потребовал немедленно переодеться. Я молчать не стала и предложила самому попробовать спать в длинной сорочке. Он самолично перерыл гардероб. Полупрозрачные рубашки Танаис он оценил, но, бросив взгляд на меня, надеть не предложил и аккуратно отложил в сторону. Сказал при этом что-то типа: «Если увижу тебя в этом, то буду считать приглашением». Наивный! Пусть и не мечтает. Затем ему пришла в голову «гениальная» идея, и он с довольным видом предложил спать в его рубашке. Когда я ее примерила и он увидел обнаженные до колен ноги, то тут же помрачнел и потребовал снять. Продолжив поиски в гардеробе, он нашел среди сшитых Танаис вещей шелковую пижаму, состоящую из широких брюк и рубашки прямого покроя, с разрезами по бокам на бедрах. Скрепя сердце остановил выбор на этом. В пижаме я тоже спать люблю, так что протестовать не стала.
Домашние искренне не понимают, что между нами происходит. Возникшее напряжение ощущают все. Николас ходит мрачнее тучи и рычит на всех, кроме меня и Аглаи. Первое время я просыпалась в его объятиях, но тут же отодвигалась на свою половину кровати. Он меня не удерживал, а после
