– И контрольный! – сказала я, протягивая Годвину последний листик, где «ЛСД – партия из ада!». – Букву «з» в начале последнего слова!
– Но это уже будет похоже на нашу программу! – улыбнулся чародей.
– Да по фигу! Добавляй! Раз пошла такая пьянка… – кивнула я, любуясь результатом.
Тем временем к ближайшей стене подошел демон с ведром клея, кисточкой и пачкой бумаги. От души намазав стену клеем, он стал приклеивать свежую полиграфию. Закончив свое грязное дело, он взял ведро и отправился облагораживать новую стенку.
– Сима, я не хочу тебя расстраивать, но там твой портрет! – сказал Годвин.
Я бросилась к еще мокрым листовкам и увидела себя. В бигудях, в халате, с поварешкой и кастрюлей, словно я собралась готовить на роту солдат. Мое лицо выглядело измученным и серым. Небритые мужские ноги, торчащие из-под халата, намекали на то, что у меня не все в порядке с гормональным фоном и следует показаться эндокринологу. Надпись сразила меня наповал: «Место женщины возле плиты!»
«Возле могильной плиты!» – уточнила совесть, понимая, что такие заявления вкупе с небритыми ногами кое-кому просто так с рук не сойдут!
– Может, будем просто стоять и раздавать листовки всем проходящим? – предложила я, закипая от злости. Нужно что-то делать! Нельзя же просто так стоять и смотреть!
Схватив пачку листовок, я встала посреди дороги и стала совать нашу писанину в руки каждому проходящему.
– Кхе-кхе! – услышала я за своей спиной. – Я не имею ничего против предвыборной агитации, но, чтобы раздавать листовки, нужно получить специальное разрешение! Вам нужно обратиться в АДминистрацию и получить разрешение… Результат рассмотрения будет через шесть дней!
Да чтоб вас всех!
С глубокой душевной травмой мы удалились обратно в наш штаб, так и не приклеив ни одной своей листовки ни к одной подходящей поверхности. Оставалась надежда на круги ада, где нам предстояло окучить местное население.
Прием шел полным ходом, но посетителей не было. За неимением таковых экс-король принимал так, что у меня закралась мысль сдать бутылки и купить набор цветных карандашей. Хотя какие цветные карандаши? Кончились честные выборы! Теперь можно развернуться на полную катушку!
Пока нас не было, в глухую чащу впервые за всю историю принесли почту. Я не знаю, за какие грехи несчастный почтальон посмертно заслужил столь суровое наказание в виде незабываемого турне по нашим живописным местам, но, судя по всему, вскрытием конвертов, швырянием посылок с дорогим сервизом в общую кучу дело не обошлось. Я бы на месте экс-правителя ада даже не удивлялась, если бы за начисленной пенсией, если бы таковая ему полагалась по выслуге лет, ему пришлось топать в столицу.
Танцевать я не стала, распечатывая письмо, потому что его содержание заставило меня присесть на стульчик. «Завтра в 13 часов 13 минут состоятся предвыборные дебаты. Явка строго обязательна!» О! Мы еще схлестнемся в словесном поединке! Надеюсь, что кляп мне совать не будут, чтобы обеспечить максимально честный результат дебатов?
– Я бы на вашем месте времени зря не терял! – сказал оклемавшийся от кровопотери экс-король и спонсор, а точнее, донор нашей предвыборной программы по совместительству. – Вам нужно попасть на круги ада! Правда, я не знаю, пропустят вас или нет. Туда пропускают только демонов.
– Ха! Так у меня есть диплом суккуба с отличием! – Я полезла рукой в корсет и достала заветную бумажку.
– Ну, тогда вопросов нет! – развел руками страдалец от политики, наливая себе стакан, заранее отмечая нашу победу. Да он оптимист! С такими успехами можно сразу скидываться на мои поминки.
– Слушай, у нас приемный день до 18:00! – сказала я, показывая на старые часы, висящие на стене. – А сейчас уже почти десять вечера! Заканчивай принимать!
– У него сегодня сверхурочные! – ядовито заметил чародей. – Трудоголик…
– Давай, Годвин, я готова выступить перед местным населением! – решительно сказала я, сгребая листовки со стола. – Не будем терять время!
– Может, ты, перед тем как пойдешь в народ, отрепетируешь речь? Ну, это чтобы для меня она не была приятной неожиданностью, а моя отвисшая челюсть и растерянный вид не портили общее впечатление. К тому же у меня сердце слабое… – осторожно заметил волшебник. – Я не знаю, что обычно обещают кандидаты, но есть у меня очень нехорошее предчувствие…
– Что обещают? Тепло в каждый дом при тарифах, от которых хочется повеситься. Низкие тарифы по сравнению с будущим годом. Горячую воду в отдаленные районы, куда не доходит даже холодная вода, ремонт дорог… – пожала плечами я. – Ну можно сказать, что котлы будут с подогревом и функцией гидромассажа, что тарифы на дрова будут снижены, вилы не такими острыми, а черти не такими злыми?
– Какие вилы? Какие черти? – покачал головой экс-король. – Там все цивилизованно!
Глава 21
И смех и грех
Перед тем как перейти к самой важной части нашей предвыборной кампании, я поняла, что нам чего-то не хватает! Например, отличительного знака или символики. Чтобы нас узнавали! Чтобы видели издалека!
– Мы должны заняться брендингом! – решительно сказала я, шоркая тапками по полу, как лыжник. Но сегодня я не просто лыжник, а биатлонистка! Я должна прицельно попасть в сердце каждого избирателя, чтобы победить на выборах.
– Бредингом мы занимаемся уже почти сутки! – мрачно и устало заметил Годвин, расчесывая волосы пятерней.
– Ты меня не понял! Нам нужна отличительная черта, которая бы ассоциировалась с нами и с нашей партией! – возразила я, поражаясь недалекости моей команды. – Что-то, что имеет к нам непосредственное отношение! Что-то, что можно оставить избирателям, которые готовы оказать нам свою поддержку! Люди, между прочим, души нам раскрывают, так и мы должны в них что-то оставить!
«Пришел, нагадил и ушел!» – предложила совесть, явно несовместимая с предвыборной агитацией.
Чародей сглотнул, а экс-король опустошил стакан, с размаху ставя его на стол.
– Не обязательно буквально! Образно! Ну вот смотрите, нас трое! Три богатыря! Три мудреца! Три толстяка! Три мушкетера! Три пальца на руке трудовика! Три колеса у велосипеда! – с воодушевлением начала перечислять я, чтобы поднять боевой дух товарищей.
– Ты на что намекаешь? Сообразить на троих? – прищурив глаза, спросил экс-король ада, доставая третий стакан.
– Тоже вариант, но уже не актуальный! Мы – трое против всех! Трое против несправедливости! Это же так символично! Три шпаги, три сердца… О! Идея! Как насчет «три пера»? Мы должны заразить избирателей своей агитацией!
– За триппер избиратели скажут нам отдельное спасибо! – почесал штаны наш третий номер.
Так мои сопартийцы забраковали гениальную идею. Но ничего! Прорвемся!
Захватив с собой бумагу и чернильницу на всякий случай (а вдруг придется что-то записывать?), мы перенеслись к
