Собственно, именно из-за этого сошел с дорожки претендент номер три, князь Трубецкой, высокородный Гедиминович. Крепкий был человек, ничего не боялся и лучше многих понимал, кто и что противостоит восстановлению монархии в России: прежде чем перебрался с семьей в Россию, много лет прожил во Франции, имея касательство к финансовым кругам… Но когда князюшка услышал, что очередное покушение было совершено не на него, а на патриарха, он объявил со всей твердостью: «Собой рисковать могу. Другими людьми – могу, раз они за меня проголосовали. Главой Церкви – нет».
А был бы идеальный государь, не чета ему, Николаю Кедрову, бывшему калужскому губернатору, бывшему мэру маленького Козельска, а до того генеральному директору невеликой аграрной фирмы, а до того… а до того он вообще по большому счету никем не был. Борец-вольник без особой перспективы. Пешка в толпе пешек.
Но был бы цел. И не маялся бы ныне на Марсе, в стремительно остывающем тоннеле перехода, где перспектива одна: еще несколько десятков минут перед вечным сном.
Вот уже пар изо рта идет…
Он принялся бегать туда и обратно по тоннелю, благо переход по «кишке» от гермолюка в стыковочном створе эскадренного планетолета «Адмирал Круз» до гермолюка в пассажирском терминале «Ольгина» длинный – добрая сотня метров. Есть где размяться.
Вместе с ним в ловушке оказались четыре дежурных офицера охраны. Так вот, один из них молча лежал, схватившись за голову, второй посмотрел на своего будущего государя как на сумасшедшего, но службы своей не бросил, все пытался вскрыть люк на «Ольгин», третий, старший из всех, сразу же начал бегать в двух шагах от Кедрова, а четвертый начал бегать не сразу, но старался попасться ему на глаза: мол, вот он я, рядом, все, что прикажешь. И даже в глаза заглядывал как-то… искательно.
Запомнить: если живы останемся, первого и последнего уволить, а вместе с ними и того, кто их нанял; третьего поощрить; второй пусть служит, как служил. Если, хм, конечно, останемся живы…
…Патриарх, кстати, вылечив поврежденную руку, сказал просто и трезво: «Стране это необходимо. Я готов продолжать. Верю в то, что сам Господь и силы небесные нас уберегут».
Ну, а уж силы земные отрапортовали бодро, мол, готовы обеспечить охрану и очередному претенденту с семьей, и патриарху – в равной степени, мол, больше не допустим, мол, не повторится, бдим! А те три генерала и семь полковников, которые оказались замешаны в эпизодах, они… безвременно покинули нас… да, здоровье, здоровье… у одного инфаркт во избежание, у другого инсульт в наущение, у третьего показательный апоплексический удар в наставление, у четвертого что-то коронарное… в разъяснение всем желающим. А те двое, что все-таки добрались до Лондона, совершили самоубийство… да, сообща. Оба разбили головы об унитазы. Как, то есть, почему? В муках совести. Нет, следов полония не найдено.
За кем дело?
За ним, Кедровым. Претендентом номер четыре.
Потому что в списке претендентов, которые прошли на всероссийском референдуме флажок с надписью «набрал пять процентов», он стоял на четвертом месте – после Гагарина, Савина и Трубецкого. А за ним следовал пятый и последний кандидат: совсем уж «запасной игрок» с роскошной фамилией Суворов, правда, не имевший ни малейшего отношения к роду того самого Александра Васильевича, зато академик и шурин целого министра путей сообщения… То есть, конечно же, сначала созвали Конституционное собрание, и оно решило: если народ проголосует за монархию, то в России будет монархия. На референдуме номер один народ выдал монархии доверия аж на 70 % голосов. С разгромным счетом, так сказать… А уж потом, на референдуме номер два, приняли список претендентов. С запасом. На тот случай, если их понадобится много, поскольку расходоваться они будут быстро…
«Да кто я таков? Случайный человек. Дублер дублеров. Племянник очень высокого чина в МЧС, не вор, вроде не дурак, трудяга, всю жизнь воз на себе тянул… Русский, православный, не состоял, не участвовал, не привлекался… Ну и еще – немного родня Годуновым. Капельку. Была ведь и такая царская династия, которую составили целых полтора государя… Стало быть, прицепило «высокое происхождение» к моей седой собачьей шкуре яркий шелковый бантик… Вот Женечка говорила: «Папка, ну какой из тебя царь? Ты же просто барбосище такой здоровенный и всклокоченный. Люди тебя почему слушаются? Боятся, что если они не послушаются, ты подойдешь и цапнешь». А что ж, иной раз и цапнуть надо. Власть с определенного уровня – это ведь еще и постоянная готовность цапнуть как следует тех, кто сам напросился…»
Любопытно, кто же сдал «барбоса». Флотские? Был там один ненадежный человек, но его вежливо, без оскорблений отсекли. Церковь? Никогда. Невозможно. Силовики? Но они же его, Кедрова, и двигали! Один из чиновничьих кланов? Денежные мешки? Или кто-то затеял свою игру? А вот это интересно…
Чем враг силен? Какими-то супертехнологиями? Мы и сами нынче неплохи. Изощренной аналитикой? Вот уж вряд ли: внуки той элиты, которая могла создать такую аналитику, давно, еще на студенческой скамье, прокурили, просвинговали и протеннисили мозги. Не те сейчас там молодые кадры. Или же он силен идеей, которая людей на баррикады поведет – сердце под пули подставлять? Я вас умоляю! По большому счету у противника только одно настоящее оружие, но страшно эффективное – очень много денег. И против этого оружия только две настоящих защиты: вера и чувство долга.
«Вот как они вышли на каких-то, мнится, айтишников «Ольгина», проверенных вдоль и поперек? Ну как… отпуск, Крым, пляж, милая, меня не пугают твои годы, ты абсолютно прекрасна, ах, ты работаешь на Марсе, очень интересно, а в Бога веруешь, нет, тогда… хочешь собственный остров, меня навсегда и никогда не работать? Если сделать сто попыток, хоть с полдюжины да приведут к успеху. Скольких поймали на этой схеме, когда схема проваливалась? Да несчитано… Но ведь империя – не рай на Земле, нам бы только ада не допустить, и потому люди столь же слабы и грешны, как было всегда…»
Кедров вздохнул с горечью. Видит Бог, еще очень хорошо, если все случилось именно так. Потому что могло быть иначе. Власть после определенного уровня доставляет
