– Это код, – поясняет Никс сама себе.
«И если я не перепутаю порядок вопросов, если бзу ничего не заподозрит и не натворит гадостей…»
Со лба скатывается капля пота. В правом глазу жутко щиплет, но Никс не обращает на это внимания.
– А теперь, бабушка, послушай меня, пожалуйста.
– Слушаю тебя, дитя мое, во все уши слушаю.
– Бабушка, какие же у тебя длинные уши!
– Это чтобы лучше слышать тебя, дитя мое.
– Правильно… конечно…
Никс выдвигает второй блок – блок приема-передачи – и выдергивает из гнезд две обгорелые платы. Выходит, она не могла говорить с Фобосом. Выходит, она была глуха и нема все это время, чтоб их всех… Центральный вычислительный блок Омы гудит громче, вспыхивает, пробуждаясь к жизни, шестиугольник органических светодиодов в основании голоэкрана. Загрузка пошла…
«Один есть».
– Бабушка, какие у тебя большие глаза!
– Это чтобы получше видеть тебя, Роткаппхен[37].
«Правильно. Хрен тебе, волк. В задницу и тебя, и твои треклятые дороги камней и иголок».
Никс отдает команду на сброс данных из памяти всех оптических следящих систем и всей прочей периферии. Наградой ей служит глухой стук, сменяющийся нестройным перезвоном перезагрузки.
– А уж какие у меня большие зубы, – говорит Никс, поворачиваясь к бзу. По мере пробуждения Омы вирус начинает бледнеть, меркнуть, покрывается рябью помех. – Это чтобы съесть тебя!
– Вот где ты мне попался, старый греховодник! – успевает выговорить вирус сквозь треск помех. – Давно уж я до тебя добираюсь!
Выходит, бзу был призывом на помощь, посланным Омой в последние наносекунды до сбоя?
– Прости, Ома, – говорит Никс, вновь повернувшись к компьютеру. – Этот лес, «терры»… Я должна была догадаться раньше.
Никс наклоняется, целует консоль и оглядывается туда, где сидел бзу. Конечно, от него не осталось и следа. Теперь рядом стоит Майя с книгой сказок, крепко прижатой к груди…
Кэйтлин Р. Кирнан
* * *Кэйтлин Р. Кирнан – двукратный лауреат Всемирной премии фэнтези и премии Брэма Стокера. «Нью-Йорк таймс» объявил ее одним из лучших писателей, работающих в жанре темного фэнтези. Среди ее последних романов – «Красное дерево» и «Утонувшая девочка», а ее рассказы собраны в двенадцать авторских сборников, включая «Сказки о боли и чуде», «П – значит Пришелец», «Аммонитовая скрипка и другие рассказы» и удостоенный Всемирной премии фэнтези «Жена обезьяны и другие рассказы». Недавно вышли в свет ее тринадцатый, четырнадцатый и пятнадцатый сборники: «В глубинах моря, темного, как нефть: Лучшие рассказы Кэйтлин Р. Кирнан, том 2» и «Валлийские сказки» (изд-во «Сабтерраниан Пресс»), и «Дома поглощены волнами моря: Мифические сказания» (изд-во «Сентипед Пресс»). Следующим ее романом будет «Песня о любви на расстоянии», основанная на одноименном рассказе из цикла «Баллады убийства». Живет Кейтлин в Провиденсе, Род-Айленд, США.
«Снежная королева» Ганса Христиана Андерсена издавна считается одной из самых известных его сказок. А после выхода в свет мультипликационного блокбастера-франшизы «Холодное сердце», снятого по мотивам «Снежной королевы», ее, по-видимому, можно счесть и самой популярной. Сделав андерсоновских Герду и Кая взрослыми, Келли Линк переосмысливает «волшебную сказку о любви» и просто на зависть несправедливые злоключения ее традиционных героинь. Рассказ «Путешествия со Снежной королевой» удостоен премии имени Джеймса Типтри-младшего как произведение в жанре научной фантастики и фэнтези, расширяющее и исследующее роли женщины с точки зрения мужчины и мужчины с точки зрения женщины.
Путешествия со Снежной королевой
В глубине души ты всегда спешишь, всегда рвешься вперед. Даже когда ты в пути, в глубине души ты недовольна: ну почему, почему так медленно? В стены города входишь ранним утром. Босые окровавленные пятки звонко шлепают по холодному булыжнику мостовой, испестренному розовыми яблоками отраженного солнечного света. Ты просишь стражника у ворот посоветовать, где бы остановиться на ночлег, но даже после того, как падаешь в кровать на постоялом дворе – заваленную кучей одеял, пахнущую лавандой; возможно, одна, возможно, еще с каким-нибудь путешественником, а может, и с тем самым стражником (у него такие карие глаза, такие усики, завивающиеся кверху, точно два черных вощеных шнурка), и даже после того, как этот страж, чьим именем ты не удосужилась поинтересоваться, бормочет во сне чье-то (уж точно не твое) имя, тебе снова снится дорога. Ты спишь и видишь во сне бескрайние снежные дали, лежащие впереди. А когда просыпаешься, стражник снова на посту, а между ног приятно побаливает, а сами ноги ноют так, будто ты шла вперед и во сне, всю ночь напролет. А вот пятки во сне успели зажить. А стражника ты осмотрительно избегала целовать в губы, значит, на самом деле все это не считается, так ведь?
Твой путь ведет на север. А картой тебе служит зеркало. Ты то и дело вынимаешь из босых пяток его осколки – кусочки карты, разбившейся и упавшей на землю, когда по небу над головой пронеслись сани Снежной королевы. Где ты теперь, откуда явилась – на обычной, бумажной карте всего этого не прочесть ни за что. Было бы все так просто – любой мог бы стать путешественником. Ты ведь слышала о других путешественниках? Одним служили картой хлебные крошки, другим – камешки, третьим – четыре ветра, четвертым – желтые кирпичи, лежащие на земле рядами, один за другим. Ты читаешь карту собственными пятками, и, может, где-то там, позади, идет другой путешественник, чья карта – кровавые следы, тянущиеся за тобой.
Еще одна карта – карта из тонких белых шрамов на подошвах ног – рассказывает, где ты успела побывать. И, вынимая из пяток осколки зеркала Снежной королевы, ты напоминаешь себе, велишь себе вообразить, каково пришлось Каю, когда осколки этого же самого зеркала вонзились в его глаза и сердце. Порой читать карты пятками куда безопаснее.
Леди! Вам когда-нибудь приходило в голову, как сказки сказываются на пятках?
Словом, вот как все началось. Ты выросла, влюбилась в соседского парня по имени Кай – того самого, голубоглазого, что приносил тебе птичьи перья и розы и здорово собирал пазлы. Ты думала, что он тоже любит тебя. Возможно, он и сам думал так же. Губы его были сладки, а пальцы нежны, будто сама любовь – от них просто мурашки бежали по коже, но вот, ровно через три года и два дня после того, как вы поселились под одной крышей, вы с ним вышли во внутренний дворик выпить на свежем воздухе. Нет, не то, чтобы поссорились – ты и припомнить не можешь, что он такого сделал, чем так разозлил тебя, что ты швырнула в него бокалом. Ну и звону было – словно само небо разлетелось вдребезги!
Содержимое бокала
