После смерти старого короля принцу довелось поцарствовать всего-то несколько лет: охватившая страну гражданская война покончила с самодержавием. Принц, и остальные члены королевской фамилии, и большинство дворян – добрых ли или жестоких, преступных или ни в чем не повинных – были казнены. Еще через несколько десятков лет в свою очередь пали и победители, и власть перешла к военной хунте с местным диктатором во главе.
Спустя годы город был окружен и захвачен танковой колонной под командованием внука Элеоноры, поскольку один из преемников диктатора имел неосторожность заключить союз с «осью».
В тот же вечер внук Элеоноры вскарабкался на развалины королевского замка, практически разрушенного в ходе предыдущих битв, окинул взглядом остатки пола большого бального зала, ныне открытого всем ветрам, траву, пробивающуюся сквозь трещины в некогда отшлифованном до зеркального блеска мраморе, все еще тускло поблескивавшем под луной… и так и не сумел понять, откуда могла взяться эта мимолетная печаль, этот недолгий приступ грусти, всколыхнувшейся в сердце и тут же развеявшейся, как ускользают из памяти, исчезают навеки дурные сны, стоит только проснуться.
Гарднер Дозуа
* * *С 1984 г. по настоящее время[49] Гарднер Дозуа – главный редактор антологии «Лучшая научная фантастика года», а с 1984 по 2004 редактировал Журнал научной фантастики Айзека Азимова и в качестве редактора был удостоен пятнадцати премий «Хьюго» и тридцати двух «Локусов». Им составлено более ста антологий, не считая тридцати двух томов «Лучшее за год». В качестве автора он написал более пятидесяти рассказов, два из которых были награждены премией «Небьюла». В 2011 г. его имя появилось в Зале славы научной фантастики и фэнтези.
«Королева, которая не умела ходить» не основана на какой-либо определенной волшебной сказке, но, как и во многих старых сказках, в ней есть король, королева, мудрая нищенка и нелегкий путь к пониманию и прощению, так нежно бередящий душу.
Королева, которая не умела ходить
«Тридевятое королевство» из «давних-давних времен» – это вполне реальная страна, намного старше и долговечнее любой из тех, что привязаны к карте посредством градусов, часов и минут. И жили некогда в этой стране король с королевой – ничуть не хуже многих других королей и королев, а может, даже чуточку лучше. Подданными эти двое правили довольно мягко, учитывая, что нечасто видели кого-либо из них, кроме слуг, уверявших короля с королевой, будто правят они так хорошо, что подданные такого счастья даже не заслуживают. Когда они отправлялись в очередной полугодовой вояж за границу, их провожали толпы горожан. Люди кричали «ура», махали шапками (у кого они были), осыпали короля с королевой цветами, если могли себе это позволить, и воздушными поцелуями, если не могли. Все эти проявления любви и преданности были довольно искренними: люди прекрасно знали, насколько все могло быть – и нередко бывало – хуже, и радовались нынешнему благополучию от души. И, несомненно, причиной изрядной доли их симпатий к королеве служил широко известный факт, что она – калека: ноги отказались служить ей в самый день свадьбы. Это не причиняло королеве физических мук – напротив, во всех остальных отношениях здоровье ее было отменно крепким, вот только лекарства или хотя бы причины ее немощи не смог найти ни один доктор, и ни одна ведьма не смогла проникнуть в ее тайну, сколько бы заклинаний ни бормотала и сколько бы кур ни зарезала. Поэтому королева целыми днями сидела на мягком троне или грациозно возлежала на специально для нее устроенном диване, по дворцу и садам под огромной хрустальной крышей ее носил сам король, а наружу она, конечно же, выезжала в крытом паланкине. Для удобства королевы было сделано все, что только возможно, а если постоянное сознание своей немощи и причиняло ей порой душевную боль, она носила эту боль в сердце и ни разу не позволила ей выйти наружу. Воспитана она была подобающим образом и прекрасно знала, как королевам надлежит поступать с душевными терзаниями.
Многое может сказать о короле то обстоятельство, что ему даже в голову не приходило отказаться от жены и вернуть ее родителям, будто негодный товар, как советовали многие. Напротив, он был достаточно чуток и мудр, чтоб неизменно держаться с нею и как с супругой, и как с помощницей во всех делах. Так они и правили – порой терпели невзгоды, а уж неудобства сносили каждый день, но правили. И правили, как было сказано выше, лучше многих предшественников.
Тут пришло время сказать, что государственное устройство этой страны по сей день отличается одной любопытной особенностью: короли и королевы не рождаются таковыми. Их выбирают в раннем детстве, а затем, в некий переломный момент – никто не знает, когда он наступит, пока всеведущие жрецы не раскинут кости и не посмотрят на неведомые звезды – король или королева должны оставить трон, сменить драгоценную корону и пышные одежды на чашу для подаяний и набедренную повязку и отправиться в большой мир, далеко за пределы безопасного мирка, известного им с малолетства. Задержки в ближайших окрестностях не поощряются, да почти никто и не пытается задерживаться – все тихо уходят прочь, вдоль всех параллелей и меридианов круглой земли. Лишь изредка до королевства доходит весть о том, что одного из исчезнувших королей в одной далекой горной деревне почитают, как святого, или о том, что бывшая королева сделалась кухаркой в сельской харчевне и славится поварским мастерством на всю округу. Но главным образом все они попросту, без жалоб и возражений, уходят в небытие. Одних быстро забывают, память о других – добрую или злую – хранят столетиями.
Когда сморщенный старый жрец с кислым лицом, шепелявя, с глазу на глаз объявил королю, что и его царствованию пришел конец, король глубоко опечалился: очень уж ему не хотелось оставлять жену на милость времени и непослушных ног. Но он приготовился к этому, как мог: он нанял за большие деньги лучшего изобретателя, какого только сумел найти, и заказал для королевы нечто вроде передвижного трона – кресло на колесах, каких в Тридевятом королевстве доселе не видывали (там все и вся движется, не торопясь). Король заранее знал, что результатом останется
