Когда процесс стал необратимым, на сцену вышли те, кто стоял за кадром этого фильма ужасов.
Бесы. Так уцелевшие в суеверном ужасе окрестили Бессмертных.
Способ обрести практическое бессмертие искали испокон веков. Разумеется, никакого «эликсира жизни» открыть не удалось. Но в упорных изысканиях лаборатории глобальных корпораций нащупали наконец путь к продлению жизни на срок, многократно превышающий привычный человеческий век. На первом этапе «практическое бессмертие» стоило баснословных денег и было доступно лишь избранным. Однако со временем обещало охватить значительную часть человечества. Это могло бы показаться реализацией главной мечты человечества.
Но только не тем, кто оплачивал проект.
Логика «серых кардиналов» человечества была проста: продление жизни для миллиардов на задыхающейся от перенаселенности планете – это бомба, грозящая уничтожить все живое. С другой стороны, было ясно и другое: долго держать открытие в тайне не удастся. Утечки информации уже начались, и вскоре «эксклюзив для богатых» грозил стать массовым. Это означало обесценить драгоценный дар, сулящий власть и равняющий его обладателей с мифическими божествами.
Решение пришло быстро. Оно было холодным, взвешенным, предельно простым и страшным.
Убрать лишних.
Лишними были признаны девяносто девять процентов населения. Оставшиеся должны быть благодарны своим новым «богам» за дарованную жизнь и платить будут бесконечной преданностью и трудом. Иначе их постигнет та же участь.
Что было дальше, известно из кошмарных кадров теленовостей – пока новости все еще выходили и функционировали СМИ. Затем наступила агония.
Однако биологическое оружие неидеально. Не все потребляли ГМО, не все пользовались мобильниками, кто-то попросту обладает природным иммунитетом к генным ловушкам. Уцелевшие стали объединяться, искать таких же выживших. Бесы контролировали и эти процессы, «дергая за ниточки», чужими руками собирая «лишних» в крупных городах.
Несколько тактических атомных бомб поставили в этом деле точку.
Руины городов скрывали крохотные группки выживших. Но бесы привыкли все доводить до конца – другие бы и не смогли воплотить в жизнь столь грандиозный замысел. Радиоактивные каменные джунгли превратились в охотничьи угодья бесов. Ведь нет приятнее охоты, чем охота на человека. Особенно если тот не может отплатить той же монетой.
Как раз сегодня Грешнику выпала большая честь – попасть на прицел бесу. Бес редко промахивается, так что день можно считать счастливым.
– Это надо отметить, – прохрипел он, пытаясь нашарить рядом с собой фляжку. Ведь была фляжка. Или причудилось?
Наконец разлепил веки. Превозмогая боль в ребрах, сел на бетонном полу. Нащупал рану. Надо же – перебинтована. Видать, отключился он от боли и потери крови, а вовсе не от содержимого фляжки. Вспомнил: девчонка!
– Эй, крошка! – позвал Грешник.
Ответа не последовало.
– Это ты меня сюда притащила?
Огляделся. Полумрак обширного пустого помещения рассеивал трепещущий свет в дверном проеме. Кряхтя поднялся, двинулся в сторону проема. В нем показался огонек костра. Тоже какой-то зал, обширный. Больше всего похоже на нутро заброшенного торгового центра.
– Красавица, где ты?
Осекся. С той стороны двери на него таращился небритый мужик в грязном спортивном костюме, с заплывшими глазками на одутловатом лице. В руках у него был закопченный котелок с каким-то дымящимся варевом, издававшим подозрительный запах.
– Вот красавицей меня еще никто не называл, – сипло сообщил мужик и зашелся в хриплом кашле.
– А… Где девчонка? – рука сама потянулась к рукояти мачете – и не нашла оружия на месте.
– Это ищешь? – донесся из-за плеча знакомый голос.
Слева возникла тонкая рука, выглядывающая из серого рукава. Она сжимала ножны с длинным широким клинком внутри.
– Ты всегда подкрадываешься сзади? – буркнул он, скосившись к левому плечу и пытаясь забрать свое имущество. – Дай сюда!
Девчонка отдернула руку – пальцы поймали воздух.
– Только давай без глупостей, – прозвучал низкий, скрипучий голос.
Из полумрака сначала показался ствол. Точнее, пара стволов, в которых опытный глаз узнал легендарную «модель 21» от старой доброй фирмы Winchester. Даже уважение мелькнуло к тому, кто держал его на мушке. Впрочем, возникший вслед за стволом хозяин несколько смазал ожидания. Долговязый старик был с ног до головы покрыт копотью, словно только что вылез из каминной трубы. Что, впрочем, не могло скрыть его седину, подернутую черными разводами. При этом вытянутое лицо, усеянное вертикальными морщинами, не было лишено благородства.
– Рассказывай! – властно потребовал старик. – Кто ты и откуда здесь взялся?
– Верните нож. И фляжку, – вместо ответа произнес он. – Это мой трофей.
Девушка снова протянула ему мачете, которое на этот раз он спокойно забрал. А вот фляжку из рук девушки забрал старик со словами:
– Надо же, нашлась. А я уж думал – посеял.
– Хороший коньяк, – разочарованно глядя на ускользающий трофей, процедил Грешник.
– Что ты понимаешь в коньяке, бродяга, – усмехнулся старик, пряча флягу во внутренний карман длинного черного пальто пижонского покроя. – Так кто ты?
– Никто, – ответил Грешник. – Как и вы все. Случайно забрел в этот город и теперь не могу выбраться.
– Хех! – фыркнул мужик в спортивном костюме. Подул на горячее варево в котелке. – Не для того ловушка, чтоб из нее выпускали!
– Так кто ты такой? – повторил старик.
– Грешник. Так уж прозвали меня друзья. Они были большие шутники, но никогда не шутили напрасно. Жаль, никого из них уже нет в живых.
Реакцией на его слова стали странные смешки. В ответ на его молчаливый вопрос девчонка указала на старика:
– Он пастор.
– Понял? – хрюкнув от удовольствия, вмешался небритый. – Ты Грешник, а он Пастор. Он-то тебе грехи и отпустит – перед тем как шлепнуть!
– Смешно, – ровно сказал Грешник.
Перевел взгляд на небритого. Тот с охотой ткнул себя в грудь грязным пальцем:
– А я Йорик!
– Потому что скандинав?
– Потому что бедный, – почему-то обиделся небритый. – Шекспира не читал?
Но Грешник уже не слушал небритого. Он смотрел на девчонку.
– А ты, наверное, мать Тереза, – сказал он. – Раз тащила меня на себе под пулями.
– На монашку не тяну, – с вызовом отозвалась девчонка. – В следующий раз пристрелю, чтоб не мучился.
– Мать Тереза… – хохотнул небритый, зачерпывая кривой ложкой жижу в своем котелке. – Такое погоняло тебе пойдет, Лапа.
– Лапа? – Грешник удивленно приподнял бровь, разглядывая девушку. – О’кей, буду звать тебя Лапочкой.
– Договорились, – мгновенно отозвалась девчонка, поднимая лук с вложенной в него стрелой. – А я буду звать тебя «тот хромой с простреленным коленом».
Обмен любезностями был прерван буквально свалившимся через рваную дыру в бетонном перекрытии телом. Так падают с вышки убитые часовые. Но этот мгновенно вскочил на ноги и оказался патлатым подростком лет четырнадцати. Байкерская кожанка на нем, на пару размеров больше нужного, была прожжена на животе, отчего создавалось впечатление, что куртку сняли с убитого.
– Ты чего шумишь, Шкет? – шагнув в его сторону, недовольно спросил Пастор.
– Бесы! – выпучив глаза, сдавленным голосом сообщил мальчишка. – Группа, штук пять насчитал. Сюда направляются.
– Говорил, зря ты его притащила, – кивнув в сторону Грешника, хмуро сказал Пастор. –
