Герцог с довольной улыбкой потянулся к прямоугольнику и прежде чем открыть, спросил:
— Если там окажется сигнал о том, что ты мне врал, то посчитаю это изменой, со всеми вытекающими. Пока не поздно можешь дать другой ответ, закрою глаза на то, что слышал, — он уставился мне в глаза, пытаясь подавить взглядом. — Нет? Ну, смотри твой выбор.
Сухо щелкнула защелка на крышке и герцог открыл коробочку, прищурившись продолжая смотреть на меня. Селатия, как заметил краем глаза, дернулась, а потом нахмурилась, что-то она заметила! Однако смолчала. А Истагир поднял свой артефакт на уровень глаз и посмотрел внутрь, после чего скривил губы и, захлопнув артефакт, нахмурился.
— Ты что, правду мне сказал? — удивился до глубины души, а потом начался ад!
Таких допросов никогда мне не устраивали. Хитрые и пересекающиеся ловушки и игра слов, попытки подловить на мелочи. Искусство и мастерство высшего класса, а не допрос! Журналистка уже давно уселась на диван, а герцог все не оставляет попыток меня подловить. Спина у меня пару раз взмокла и высохла, словно семь потов сошло! И не подсказывай мне ответы филин со змейкой, то прокололся бы в конце первого часа. Уже охрип, и во рту пересохло, но продолжаю упрямиться и придерживаться легенды, выстроенной на ходу. Мы несколько раз прошли с герцогом от момента разговора с генералом, поисков в горах и моего возвращения в крепость.
— Считай, что выкрутился! — хлопнул ладонью герцог по столу, а потом добавил: — Вот чую, что врешь! А поймать не могу, толи меня интуиция подводит, толи ты хитрее и опытнее, чего быть не может! Ну и задачка! — он покачал головой, погладил свой артефакт определяющий вранье, а потом потянулся и встал. — Все, считай, что пока претензий к тебе не имею.
— А как же я?! — подскочила со своего места журналистка. — Ты же обещал! — посмотрела требовательно и с толикой каприза на герцога.
— Сама договаривайся, — ответил он ей и, махнув охране, вышел из кабинета.
За герцогом последовало три телохранителя, а вот один остался. Однако Селатия выставила и его вон, а потом обратилась ко мне:
— Веним, мое предложение в силе, и, отказаться от него, ты не в силах!
— Это еще почему? — устало прохрипел я.
— А тогда сдам тебя герцогу! Компромата-то на тебя у меня выше крыши!
Неожиданный поворот, сижу и размышляю, где мог проколоться и что ей известно. На предложения змейки и филина образумить и успокоить даму ответил отказом. Но, черт возьми, для чего ей участие-то потребовалось в поисковом походе и почему именно я?! Нет, не хочу такого счастья, нужно что-то делать. Встал и потер шрамик, после чего резко сделал к ней шаг и, обняв, стал целовать, жестко и страстно, надеясь ее таким образом оттолкнуть от данной затеи.
— Осторожно! — воскликнула змейка, а филин захлопал крыльями, влетая в окно.
Но, похоже, артефакты опоздали, так как я почему-то резко ослаб и мешком свалился к ногам Селатии.
Глава 12
Портал
Двинуть не могу ни рукой, ни ногой, даже моргнуть не получается. А в кабинете начинают кипеть страсти. Филин ухает, змейка подняла голову с запястья и шипит на журналистку, а та, сперва резко отпрянув к стене, бросается ко мне со словами:
— Вениамин! Прости, не хотела и вообще это не я!
Ага, не она, как же! Приложила чем-то, да так, что и с артефактами связаться не могу. Раз за разом посылаю им команды, но они меня не слышат и что-то явно задумали. Селатия начинает склоняться надо мной, не обращая внимания на грозных филина и змеюку, но ее что-то не пускает. Женщина бьет по воздуху кулаком и ее отшвыривает в сторону к самой стене.
— Что за чертовщина?! — трясет она головой.
— Хозяин… — доносится до меня приглушенный возглас филина. — Ответь! Никак не могу в твое сознание пробиться!
— Веним, мне необходимо знать, что у тебя болит! — возник голос и змейки.
А вот журналистка и шага сделать не может, ее движения упираются в поставленные моими артефактами щиты, к такому выводу пришел, ибо больше них некому.
Продолжаю лежать и таращиться на женщину, которая уже матерится, не скрывая своего раздражения. Непонятно откуда у нее в руке появился миниатюрный револьвер и, нацелив его в сторону двери, она нажала на курок. Хлопки выстрелов не слишком громкие, но вполне себе понятные и стоит ждать, что сюда сейчас ворвется, как минимум, ее охранник.
— Полог тишины так не прошибить, — прошипела змейка и вновь стала допытываться, что у меня болит.
Хорошо хоть филин немного успокоился и не ухает. Он расположился рядом с моей головой, но не спускает глаз с Селатии.
— Да ничего у меня не болит! — в сотый раз ответил браслету. — А двинуть ни одной частью тела не в силах.
— Услышала! Отлично! — радостно прошипела змейка, а филин радостно ухнул. — Болит чего, ломит, мутит, привкус во рту? Язык не распух, он шевелиться может?! Зрение как? Слышать все хорошо? — засыпал меня вопросами обеспокоенный артефакт.
— Ничего не болит, даже губа, язык не слушается, но не распух, — мысленно ответил змейке, которая шикнула и сразу же вонзила мне клыки в руку.
— Ты офигела совсем! — воскликнул я, подпрыгивая и хватаясь за укус. — Черт! Больно-то как!
— Зато язык двигаться стал, — прокомментировала довольно змеюка, обвивая запястье и прикрывая глаза.
— Хозяин! — вспорхнул на стол филин. — Что прикажешь делать с напавшей? Могу щиты медленно сжимать, тогда она задохнется от нехватки воздуха, если сперва сломанные кости ее к богам не отправят!
— С чего такая кровожадность? — поинтересовался я, тря щетину и не спуская глаз с журналистки, которая смущенно улыбается, но револьвер пока не убрала. — Она же меня могла пристрелить, но не стала, а шарахнула чем-то другим.
— Парализующее заклинание, — прокомментировала змейка, открыла глаза и оценивающе сверкнула ими в сторону женщины. — Не могу понять, какой и где у нее артефакт. Одно с уверенностью скажу: он есть и может оказаться опасен!
— Вениамин, что тут происходит? — гордо вздернула голову обсуждаемая и спрятала
