– Ключи под ковриком, – сказал один из «оперативников», показывая на стоявший неподалеку белый фургон. – В сумке на заднем сиденье все, что вы просили, – документы, наличные, мобильники, одежда, а также пара-тройка вещей, которые могут вам пригодиться.
– Благодарю вас, – сказал Ректор. – Вы молодцы.
– Хорошая подготовка, сэр. – С этими словами два турка сели в черный седан и уехали.
Сински бы меня ни за что не отпустила, напомнил себе Ректор. Осознав это еще во время перелета в Стамбул, он по электронной почте послал сигнал тревоги в местное отделение Консорциума, предупредив, что ему и Феррису может понадобиться срочная эвакуация.
– Вы думаете, она от нас не отстанет? – поинтересовался Феррис.
– Сински? Наверняка нет. Правда, сейчас, полагаю, ее волнуют совсем другие проблемы.
Они забрались в белый фургон, и Ректор, порывшись в содержимом сумки, нашел документы. Затем натянул на голову бейсболку, в которой была спрятана маленькая бутылочка односолодового виски «Хайленд парк».
Эти ребята действительно профессионалы.
Ректор посмотрел на янтарную жидкость и сказал себе, что следует подождать до завтра. А потом вспомнил про пластиковый мешок Зобриста и задумался о том, каким вообще будет это завтра.
Я нарушил свое главное правило. Я сдал клиента.
Ректор чувствовал непривычную растерянность, зная, что завтра мир содрогнется от новости о катастрофе, которая произошла в немалой степени благодаря его усилиям. Без меня Зобристу не удалось бы осуществить задуманное.
Впервые в жизни незнание не казалось ему моральным принципом, который все оправдывал. Пальцы сами крутанули крышку бутылки с шотландским виски.
Порадую себя напоследок, подумал он. Так или иначе, мои дни все равно сочтены.
Ректор сделал большой глоток, наслаждаясь обволакивающим горло теплом.
Неожиданно темноту пронзил свет фар и мигалок полицейских машин, которые окружили фургон со всех сторон.
Лихорадочно оглядевшись по сторонам, он застыл на месте.
Все перекрыто.
Пока к фургону подходили турецкие полицейские с оружием на изготовку, Ректор сделал последний глоток виски «Хайленд парк» и поднял руки над головой, сдаваясь.
Он знал, что на этот раз полицейские настоящие.
Глава 101Швейцарское консульство в Стамбуле располагается в центре «1. Левент-плаза» в элегантном ультрасовременном небоскребе, благодаря вогнутому фасаду из голубого стекла напоминающем фантастический монолит на фоне древней столицы.
Час назад Сински покинула водохранилище и разместила в консульстве временный командный пункт. Местные радиостанции наперебой сообщали о давке, которая произошла в водохранилище во время последнего исполнения «Данте-симфонии» Листа. Подробностей не сообщалось, но появление на месте происшествия международной медицинской бригады в защитных костюмах породило массу слухов и домыслов.
Сински смотрела в окно на городские огни и ощущала глубокое одиночество. Она машинально потянулась рукой к амулету на шее, но его там не оказалось. Обе половинки сломанного талисмана лежали сейчас на столе.
Глава ВОЗ только что закончила составлять список экстренных встреч, которые должны были начаться в Женеве через несколько часов. Специалисты самых разных организаций уже спешили на них, и сама Сински предполагала вскоре прибыть туда, чтобы раздать нужные инструкции. К счастью, кто-то из сотрудников ночной смены принес ей чашку обжигающе горячего кофе по-турецки, которую она моментально осушила.
В дверь заглянул молодой сотрудник консульства.
– Мадам? Вас хочет видеть Роберт Лэнгдон.
– Благодарю вас, – ответила она. – Пропустите его.
Двадцать минут назад Лэнгдон связался с ней по телефону и рассказал, что Сиенне Брукс удалось скрыться от него на угнанном катере. Сински уже знала об этом от полиции, которая продолжала прочесывать район, но пока безрезультатно.
Увидев в дверях профессора, Сински едва его узнала. Костюм перепачкан, волосы всклокочены, во ввалившихся глазах усталость.
– Профессор, с вами все в порядке? – Она поднялась ему навстречу.
– Вечер выдался не из легких, – отозвался Лэнгдон с усталой улыбкой.
– Прошу вас, – Элизабет показала на стул, – присядьте.
– Вирус Зобриста… – начал профессор без преамбул, опускаясь на стул. – Я думаю, его выпустили неделю назад.
Сински согласно кивнула:
– Да, мы пришли к такому же выводу. Пока нет сообщений о пострадавших, но мы выделили образцы и готовимся их всесторонне изучить. К сожалению, чтобы толком понять, что это за вирус… и на что он способен, уйдет несколько дней, а то и недель.
– Это векторный вирус, – сообщил Лэнгдон.
Сински удивленно вскинула голову. То, что ему вообще известен этот термин, стало для нее полной неожиданностью.
– Прошу прощения?
– Зобрист создал переносимый по воздуху вирус, который способен изменить ДНК человека.
Сински резко поднялась, опрокинув стул, на котором сидела. Это невозможно!
– С чего вы взяли?
– Об этом мне сказала Сиенна, – тихо произнес Лэнгдон. – Полчаса назад.
Сински обеими руками оперлась о стол и посмотрела на профессора с внезапным недоверием.
– Так она не сбежала?
– Сбежала, – возразил профессор. – Она была на свободе и беспрепятственно уходила в море на катере, так что запросто могла навсегда исчезнуть. Но передумала. И вернулась по собственной воле. Сиенна хочет помочь нам разрешить этот кризис.
Сински саркастически хмыкнула.
– Простите, профессор, но я не склонна доверять мисс Брукс и уж тем более принимать на веру столь нелепые утверждения.
– А я ей верю, – ничуть не смутившись, заявил Лэнгдон. – И если она утверждает, что это векторный вирус, то я бы на вашем месте не стал сразу отмахиваться от ее слов и отнесся бы к ним серьезно.
На Сински вдруг навалилась усталость, и ей стало трудно осознавать, что говорит Лэнгдон. Она подошла к окну и посмотрела на ночную панораму города. Вирусный вектор, меняющий ДНК? При всей фантастичности подобного ужасного сценария исключать его было нельзя. Зобрист занимался генной инженерией и лучше других знал, что мельчайшее изменение в одном-единственном гене может иметь катастрофические последствия для всего человеческого организма – рак, нарушения в работе органов и заболевания крови. Даже такая тяжелая болезнь, как фиброзно-кистозная дегенерация, при которой ее жертва буквально утопает в слизи, вызывается крошечным дефектом в регулирующем гене седьмой хромосомы.
Сейчас специалисты уже работали над тем, чтобы лечить подобные генетические дефекты простейшими векторными вирусами, которые вводятся непосредственно пациенту. Эти незаразные вирусы были запрограммированы на прохождение через те-ло пациента и замену поврежденных участков ДНК. Однако эта новая наука, как и все науки, имела и оборотную сторону. Действие векторного вируса может быть как благотворным, так и губительным… в зависимости от целей его создателя. Если вирус запрограммирован на внедрение поврежденной ДНК в здоровые клетки, то его действие может оказаться чрезвычайно разрушительным. А если сделать такой вирус еще и заразным и переносимым по воздуху…
При мысли об этом Сински содрогнулась. Что за генетический кошмар сотворил Зобрист? И каким образом он намеревается «проредить человеческое стадо»?
Сински понимала, что ответ на этот вопрос может занять много недель. Генетический код человека представляет собой запутаннейший лабиринт из бесчисленного множества химических пермутаций. Найти в этом лабиринте одно конкретное изменение Зобриста – это все равно что искать иголку в стоге сена… причем даже не имея представления, на какой планете этот конкретный стог сена находится.
– Элизабет? – Низкий голос Лэнгдона оторвал ее от
