Вошел мистер Рочестер, а за ним врач, которого он привез.
— А теперь, Картер, поторопитесь! — сказал мистер Рочестер. — Даю вам полчаса, чтобы промыть раны, наложить повязки и проводить вашего пациента вниз.
— Но в состоянии ли он ехать, сэр?
— Без всякого сомнения. Раны пустячные, но у него расстроены нервы, и его необходимо подбодрить. Ну, так за дело!
Мистер Рочестер отдернул плотную занавеску и поднял полотняную штору, впуская в комнату побольше света. Я обрадовалась и воспрянула духом, заметив, что заря уже занялась и восток порозовел. Затем он подошел к Мейсону, над которым склонился врач.
— Ну, мой милый, как ты? — спросил он.
— Боюсь, она меня прикончила, — ответил тот еле слышно.
— Чепуха! Не вешай носа! Через две недели ты и думать об этом забудешь. Потерял немного крови, вот и все. Картер, убедите его, что он вне опасности.
— Это я могу сказать с чистой совестью, — заметил Картер, уже снявший повязку с раны. — Конечно, было бы лучше, если бы я приехал пораньше: он не потерял бы так много крови… Но как же так? Рана ведь рваная! Она нанесена не просто ножом, вот следы зубов!
— Она меня укусила, — прошептал Мейсон. — Вцепилась, как тигрица, когда Рочестер отнял у нее нож.
— Но почему ты не сопротивлялся? Тебе следовало сразу схватить ее за руки.
— При таких обстоятельствах? — возразил Мейсон. — Это было ужасно! — добавил он с дрожью в голосе. — Я никак не ожидал. Она выглядела такой спокойной!
— Я ведь предупреждал тебя, — возразил его друг. — Я же сказал тебе: «Будь настороже, когда войдешь к ней». Кроме того, ты мог бы подождать до утра и пойти вместе со мной. Чистое безумие — пойти ночью и одному!
— Я думал, что смогу помочь.
— Ты думал! Ты думал! Да, меня раздражают твои слова. Однако оттого, что ты пренебрег моим советом, тебе пришлось худо и не сразу станет лучше, вот почему я больше ничего не скажу. Картер, поторопитесь! Скоро взойдет солнце, а его обязательно надо увезти еще до этого.
— Сейчас, сэр. Плечо забинтовано, остается рана у локтя. Она, кажется, и тут поработала зубами?
— Сосала кровь… говорила, что высосет мое сердце, — пробормотал Мейсон.
Я заметила, что мистер Рочестер вздрогнул. Отвращение, ужас, ненависть на мгновение исказили его черты, но он сказал только:
— Помолчи, Ричард, и забудь ее бред, не повторяй его.
— Если бы я мог забыть! — последовал ответ.
— Забудешь, чуть только Англия останется за кормой. Когда вернешься в Спаниш-Таун, думай, что она умерла и похоронена, а лучше вообще о ней не думай.
— Забыть эту ночь невозможно!
— Вовсе нет. Соберись с духом, мой милый. Два часа назад ты себя считал уже покойником, но, как видишь, ты жив и у тебя есть силы разговаривать. Ну вот! Картер привел тебя в порядок. Во всяком случае, почти. А я займусь твоим туалетом. Джейн! — Он повернулся ко мне в первый раз после того, как вошел в комнату. — Вот ключ. Спуститесь ко мне в спальню, пройдите прямо в гардеробную, откройте верхний ящик комода, достаньте чистую рубашку, шейный фуляровый платок и принесите их сюда. Поторопитесь.
Я пошла, открыла указанный ящик, нашла требуемые предметы и вернулась с ними.
— Теперь, — распорядился он, — отойдите за кровать, пока я помогу ему одеться. Но останьтесь в комнате. Возможно, вы еще понадобитесь.
Я подчинилась.
— Пока вы ходили, Джейн, вы не слышали, кто-нибудь встал? — вскоре спросил мистер Рочестер.
— Нет, сэр, там полная тишина.
— Мы тебя увезем незаметно, Дик. Так будет лучше и для тебя, и для несчастной там, за дверью. Я очень старался хранить все в тайне, и мне не хотелось бы огласки теперь. Картер, ну-ка помогите ему с жилетом. Где твой плащ на меху? Я же знаю, в этом чертовом климате ты и мили без него не проехал бы! У тебя в комнате? Джейн, сбегайте в комнату мистера Мейсона, она рядом с моей, и принесите плащ.
Снова я побежала и вернулась с большим плащом, подбитым мехом и с меховой опушкой.
— А теперь у меня есть для вас еще одно поручение, — сказал мой неутомимый патрон. — Вам придется снова спуститься в мою спальню. Как удачно, что на вас бархатные туфельки: деревянные башмаки были бы крайне неуместны. Откройте средний ящик моего туалетного столика, достаньте флакон и стаканчик, которые увидите там. И побыстрее!
Я побежала и вернулась с требуемыми сосудами.
— Отлично! Теперь, доктор, я возьму на себя смелость собственноручно дать ему дозу. Это снадобье я купил в Риме у итальянского шарлатана — вы бы, Картер, прогнали его пинками! Злоупотреблять им не стоит, но в некоторых случаях оно незаменимо — вот как сейчас. Джейн, немного воды!
Он подставил стаканчик, и я наполовину наполнила его водой из графина.
— Достаточно. Теперь смочите края флакона.
Я смочила их. Он отмерил двенадцать капель рубиновой жидкости и протянул стаканчик Мейсону.
— Выпей, Ричард. На час-другой это прибавит тебе смелости, в какой ты нуждаешься.
— Но не повредит? Не обожжет?
— Пей же! Пей! Пей!
Мистер Мейсон подчинился, так как ничего другого ему не оставалось. Он был уже одет и, хотя оставался бледным, в остальном выглядел так, словно с ним ничего не случилось. Мистер Рочестер позволил ему спокойно посидеть три минуты, а потом взял под руку.
— Я уверен, теперь ты сможешь встать на ноги. Ну-ка попробуй!
Раненый встал.
— Картер, возьмите его под другую руку. Веселей, Ричард. Несколько шагов — и все.
— Мне и правда лучше, — объявил мистер Мейсон.
— Я так и полагал. А теперь, Джейн, спорхните вниз по черной лестнице раньше нас, откройте боковую дверь и скажите кучеру коляски, которую увидите во дворе… или сразу за оградой — я предупредил его, чтобы он не грохотал колесами по булыжнику, — и скажите ему, что мы уже спускаемся. И, Джейн, если увидите кого-нибудь, вернитесь к лестнице и кашляните.
Время шло к половине шестого, и солнце должно было вот-вот взойти, но в кухне все еще царили мрак и тишина. Засовы на боковой двери были заложены, и я отодвинула их, как могла бесшумнее. Двор был пуст, но за открытыми воротами виднелась запряженная коляска. Кучер сидел на козлах, я подошла к нему и сказала, что джентльмены сейчас придут. Он кивнул, а я внимательно посмотрела по сторонам и прислушалась, но все вокруг окутывала утренняя дремота, занавески на окнах, за которыми спали слуги, оставались задернутыми. Пичужки только-только защебетали в цветущем плодовом саду среди деревьев, чьи ветви будто белые гирлянды колыхались над оградой по ту сторону двора. Упряжные лошади в конюшне переминались с ноги на ногу, но больше ничто не нарушало тишины.
Из двери вышли джентльмены. Мейсон, поддерживаемый мистером
