Тогда Рерик и Харальд снова подались в варяги. Они собрали под свои знамена представителей всех религий и народов. Но их объединенная дружина не была шайкой убийц и мародеров. Рерик навел идеальный порядок в войске, образовав военный орден со своим неписаным уставом и железной дисциплиной. Их дружина, состоящая из опытных и жестоких воинов, стала одной из лучших армий Европы. Мало того, Харальд организовал ударный отряд берсерков. Одним своим видом они заставлял трепетать врагов. Подобно бешеным псам или волкам, они грызли собственные щиты, были сильны, как медведи или вепри. Берсерки огромными секирами повергали врагов наземь, раскалывая прочные щиты, как ореховую скорлупу, их не брали ни стрелы, ни огонь.
Вслед за берсерками наступала хорошо вооруженная и защищенная доспехами пехота, которая довершала разгром. Внезапность нападений и мощь отрядов Рерика и Харальда наводили ужас на врагов. Лодьи и драккары, обладая малой осадкой, легко продвигались по рекам и предавали европейские города огню и разбою. Короли и князья предпочитали не воевать с ними, а платить дань.
В 843 году войско Рерика и Харальда присоединилось к викингам конунга данов Гастинга[107], который решил пощипать франков в долине Луары. Поход был организован блестяще, Гастинг показал себя выдающимся предводителем, и варяги долгое время вполне успешно и почти без потерь грабили земли правителя западных франков Карла II Лысого. И все было превосходно, пока Гастинг не соблазнился на предложение бретонского графа Ламберта II.
Будучи сыном Ламберта I, владевшего Нантом до 831 года от Рождества Христова, он также надеялся получить от Карла Лысого это владение. Однако король предпочел назначить в 841 году на эту должность аквитанского графа Рено Эрбожского. В результате Ламберт, который счел себя оскорбленным, порвал отношения с королем франков, поднял против него мятеж и примкнул к графу Ванна и магистру Бретани герцогу Номиноэ.
Нанимая к себе на службу войско викингов, Ламберт пообещал Гастингу золотые горы. Но они тратили время впустую в мелких стычках, а добыча была совсем мизерной. Известие о намерении викингов совершить набег на Нант быстро разнеслось по селениям долины Луары, вынудив местных жителей искать убежища за стенами города.
Тем не менее франки, зная о сильном затруднении судоходства по Луаре летом из-за обмеления реки, ожидали нападения викингов не раньше осени, когда пойдут проливные дожди. На осенней кампании настаивал и Ламберт вместе со своими военачальниками.
– Почему ты все время молчишь?! – наконец не выдержал Харальд, обращаясь к Рерику.
– Думаю…
– И что ты придумал? – Харальд саркастически покривился. – Как убедить тупоголовых бретонцев не ждать манны небесной, а идти ускоренным маршем к Нанту?
– На берегах Луары нас будут ждать отборные войска и крепости, – ответил Рерик. – Это не выход. Мы потеряем не только многих воев, но и темп. А Нант тем временем хорошо укрепится. Брать город длительной осадой – плохая мысль.
– Тогда подскажи хорошую! Ты ведь у нас мудрец.
Рерик пропустил мимо ушей язвительный тон разозленного Харальда и спокойно, в своем стиле, ответил:
– Мои «волки» ищут среди местных рыбаков тех, кто хорошо знает русло Луары. И поверь, они найдут нам нужного человека.
– А зачем нам это? – удивленно спросил Харальд.
– Не заставляй меня думать, что слабое вино франков ударило тебе в голову.
– По правде говоря, винцо у них скверное…
– В Нанте мы найдем сладкую романею.
– Мы?
– Именно так! Рыбаки проведут наши лодьи и драккары вверх по Луаре, и мы свалимся на беспечных франков, как снег на голову. Лагерь бретонцев находится далеко от нас, и посвящать их в наши замыслы не стоит. Зачем терять время в бесплодных спорах? Мы преподнесем Ламберту его вожделенный Нант на золотом блюде!
– И первыми снимем пенки! – Харальд раскатисто хохотнул. – Нант богатый торговый город… Но теперь осталось главное – уговорить Гастинга. Он наш конунг, а не ты. И это он заключал договор с бретонцами.
– Мы свободные люди! Если Гастинг заупрямится, наших войск вполне хватит, чтобы на плечах франков ворваться в Нант. Внезапность станет нам подмогой.
– Разумно. Однако мы здорово рискуем…
– А нам что, впервой рисковать?
– Да нет, но…
– Хватит болтать! – вмешался Рангхери. – Рерик прав. Мы доедаем последние припасы. Скоро нечем будет кормить наших воев. Франки сожгли хлебные поля и угнали скот. Наши фуражиры с ног сбились, чтобы притащить хоть что-то съедобное. Так недолго и до бунта. А если берсерки сорвутся с цепи, то мало нам не покажется.
– Что ж, коли так, командуй, Рерик, общий сбор! – решительно сказал Харальд. – Если Гастинг заупрямится, пусть он и его люди переходят на подножный корм. А я хочу отведать поджаренную вырезку из молодого бычка и выпить бочку романеи. Óдин! – проревел он боевой клич варягов; все-таки кислое вино франков возымело свое хмельное действие. – Пусть норны[108] нам благоволят и не запутают нити наших судеб!
Рыбаки-лоцманы франков оказались достаточно сведущими, чтобы провести без особых приключений корабли сводного отряда русов и варягов-росов по мелководной части Луары до самого Нанта. Им было обещано щедрое вознаграждение, но рыбаки, зная коварный нрав варягов, молили своих богов лишь о том, чтобы их хотя бы не подвергли жестоким пыткам. Поэтому они старались изо всех своих сил и возможностей, понимая, чем может обернуться малейшая оплошность.
Когда ранним утром в день Рождества Иоанна Предтечи русы Рерика и варяги Харальда на шестидесяти семи кораблях подошли к Нанту, это стало для городской стражи полной неожиданностью. Приняв флот викингов за суда купцов, нантские воины лишь наблюдали, как суда подходили к пристани.
И лишь тогда, когда франки наконец разглядели, что вдоль бортов стоят воины в полном боевом облачении, они попытались предпринять хоть что-то. Но было слишком поздно. Нападение оказалось столь стремительным, что охваченные паникой стражи Нанта не оказали сводному отряду никакого сопротивления.
Русы во главе с Рериком быстро влезли на стены и своими огромными топорами взломали изнутри массивные городские ворота. Ворвавшись в Нант, варяги предались грабежам и убийствам. Многие горожане забаррикадировались в каменном кафедральном соборе Святых Петра и Павла, где шла торжественная месса в память о святом Иоанне Крестителе, однако варяги проникли через окна в здание и убили всех, кто там находился, включая епископа Гунтарда. Также было убито много горожан и жителей окрестных селений, укрывшихся в городе от бесчинств бретонцев и викингов. Варяги Харальда разрушили кафедральный собор и предали смерти всех лиц духовного сана.
