Тогда волхвы решили пропустить этот обряд. Они посоветовались и постановили, что это не будет нарушением древней традиции, ведь Гюзель-Рогнеда была другой веры и другого племени, где существовали иные правила и законы.
Аминат положили на бок рядом с покойницей, двое мужей схватили обе ее ноги, двое других держали за руки, а старуха, которую называли «ангелом смерти», обвила вокруг шеи матроны веревку, и дала ее концы двум остальным мужам. Они начали душить Аминат, а старая ведьма взяла священный бронзовый кинжал с широким лезвием и нанесла несколько ударов, стараясь попасть ей между ребер. Аминат умерла, не издав ни звука, так на нее подействовало зелье волхвов.
Рерик разделся догола, взял факел и поджег дрова, разложенные под лодьей. Он явно был не в себе, и «волки» даже начали опасаться, не сошел ли их воевода с ума. Когда костер запылал, его взяли под руки и увели к воде. Присутствующие на похоронах начали бросать в костер зажженные ветки, а Рерика тем временем заставили искупаться. Холодная вода прояснила ему разум, а кубок вина с зельем волхвов ввел его в состояние полной отрешенности…
Спустя три дня после похорон жены Рерик пришел к Руяру и решительно сказал:
– Я ухожу… навсегда.
– Куда? – спросил хакан.
– Хочу повидать мир. Со мной уходит и часть моей дружины.
Практически все «волки», за исключение немногих русов и тех, кто уже обзавелся семьей, выразили желание последовать за Рериком. В Русии их ничто не держало. «Волки» были родом из других славянских племен, их обучение закончилось, и по договору они могли быть свободными.
Руяру не хотелось лишаться такой сильной дружины, но с другой стороны он был рад, что Рерик покидает Русию. После похода на ромеев слава полянина поднялась до небес, и хакан не сомневался, что мужи и гридни выберут своим предводителем не его сына Ингваря, а Рерика. Поэтому втайне довольному Руяру осталось лишь пожелать славному воеводе удачи.
Рерик перед уходом хотел повидать Хельгу, уж непонятно зачем; мысль о мести уже покинула его голову, тем более что он не был до конца уверен, что именно она виновата в смерти Гюзели, – но Хельга куда-то исчезла. В городе ее давно не было; а куда она подевалась, не знал даже Ингварь, который места себе не находил, все пытался ее отыскать.
Чтобы избежать проводов с неизменным пиром, который мог затянуться на несколько дней, «волки» во главе с Рериком отплыли ранним утром. Он стоял у борта лодьи и с тоской глядел на растворяющийся в утреннем тумане берег Русии. Там он похоронил свою первую любовь и теперь старался сбежать от воспоминаний, которые рвали его сердце на части.
Рерик не мог видеть, как на высокий берег, где росла одинокая ель, вышла женщина. Она была в черной одежде, скорее, лохмотьях – ее длинные распущенные волосы свалялись, превратившись в космы, в огромных воспаленных глазах пылал огонь, а темное изможденное лицо напрочь утратило следы былой красоты. Именно так выглядели ведьмы – женщины русов, которые порывали с обществом и уходили в леса, чтобы жить там в полном одиночестве. Они считались выдающимися целительницами, но нередко творили зло, поэтому к ним обращались лишь в случае крайней нужды.
Единственным ее «украшением» (если так можно сказать) являлась огромная змея, которая обвивала левую руку ведьмы, словно диковинный браслет. Она пристально глядела на проходящие мимо берега лодьи с «волками» Рерика. Их насчитывалось чуть больше десятка.
Когда последний корабль исчез в туманной дымке, ведьма издала дикий вопль, в исступлении подняв руки к пламенеющему на востоке небу. Потревоженная змея злобно зашипела и соскользнула на шею, образовав чешуйчатый воротник.
Неистовый крик отнял у женщины слишком много сил, и она грузно опустилась на пожухлую траву. Огонь в ее глазах потух, заскорузлые руки с длинными ногтями бесцельно скребли сухую землю, а на покрытом ранними морщинами лице появилось выражение обреченности.
Это была Хельга.
Глава 18. Взятие Нанта
Молодой ярл варягов-росов Харальд морщился, но пил кислое франкское вино и брюзжал:
– Какого дьявола мы ввязались в эту войну?! С такими вождями нас ждет не богатая добыча, а гибель!
– Погоди, не все еще потеряно, – успокаивал его ярл Рангхери, родной брат конунга.
Он умоляюще посмотрел на Рерика, но тот помалкивал, о чем-то сосредоточенно размышляя.
А думать было о чем.
После ухода из Русии Рерик ударился во все тяжкие. Его «волки», почувствовав полную свободу от всех условностей, словно взбесились. Они стали грозой купеческих караванов, нападали на прибрежные селения Чермного моря, выходили даже в Средиземное море, при этом свирепствуя и впрямь словно стая хищных зверей. От природы Рерик не был кровожадным, но безразличие, которое охватило его после смерти Гюзели, заставляло воеводу «волков» смотреть сквозь пальцы на бесчинства своих воев.
Спустя два года к нему присоединились Харальд и его брат ярл Рангхери. К тому времени Харальд, успев, несмотря на юный возраст, захватить владения нескольких соседей, сделал предложение Гюде из Хердаланда. Но девица была с гонором, поэтому ответила, что не хочет тратить свою целомудренность ради какого-то малоизвестного конунга, у которого за душой есть всего-то несколько фюлков – мелких княжеств, и что она даст согласие, если Харальд подчинит своей власти всех норгов.
Харальд решил – Гюда говорит дело. И дал обет не стричь волос, пока не завоюет всю Норвегию, за что его и прозвали Косматым. Одного за другим Харальд вынуждал конунгов признать его власть. Одних он убил, другие скатились с сиденья конунга на сиденье ярла. Херлауг, конунг Наумудаля, чтобы не превратиться в слугу Харальда, соорудил укрепленный курган, вошел в него с одиннадцатью дружинниками и велел засыпать за собой вход, похоронив себя заживо.
Но Гюде этого оказалось мало. Капризная красотка только презрительно фыркнула, когда Харальд начал рассказывать, скольких конунгов он отправил в Вальхаллу, и перечислять захваченные земли. И опять она была права – поживиться у полунищих норгов было нечем. Они и сами промышляли морским разбоем, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи.
Тогда-то Харальд и вспомнил про Рерика. Слава конунга русов (с некоторых пор полянина иначе не называли даже короли заносчивых франков) прокатилась по всей Европе. Его именем матери пугали младенцев, а немногочисленные отряды, охранявшие поселения и небольшие города, разбегались, когда на горизонте появлялись лодьи с характерным изображением атакующего сокола на алых парусах.
Рерик и Харальд закрепили свой союз – стали побратимами. Вскоре они появились при дворе короля франков Людовика I Благочестивого[106]. Король обратил их в христианство (на что только ни пойдешь ради грядущих благ!) и благословил на борьбу с данами, подтверждая их право на владение захваченными землями.
Объединенные отряды русов и варягов-росов
