Скифские империи. История кочевых государств Великой степи

Востока и Юга. Его рати и ужас перед его именем помогали ему установить владычество над Кореей, Тонкином, Кохинхиной, Пегу, Тибетом и Бенгалом, и в своих честолюбивых стремлениях он даже вознамерился подчинить легендарные японские острова; но снаряженный для этой цели флот[182] дважды был сметен штормами в бурных морях, омывающих берега Японии, и сотня тысяч монголов и китайцев погибла в этой провальной экспедиции. Плавания, которые совершил его флот из тысячи кораблей по Индийскому океану, оказались более успешными; они пересекли линию равноденствий и наполнили свои суда добычей и плодами с Борнео и соседних островов, плодородных и благоухающих; и ханский двор в Пекине, который он основал, отличался величайшим блеском и великолепием, и хан обеспечил верность своему трону и правительству тем, что восстановил древние уставы и законы, отмененные и искорененные династией маньчжурских узурпаторов, а также тем, что уважал и усваивал местные обычаи и предрассудки[183]. Он ввел практику, общепринятую ныне у китайских императоров, раз в год молиться у могил их предков и воздавал величайшие почести и награды за свершения в науках и учености. По его приказу был собран первый комплект китайских математических инструментов, и он же впервые назначил праздникам и годовщинам конкретные дни года; он же приказал составить алфавит для монголов, которые до того беспорядочно употребляли письмена завоеванных народов. Его правление, продлившееся тридцать три года, стало одним из самых прославленных в анналах Китая; и после смерти в 1292 году он оставил двадцать сыновей, большинство которых поставил правителями над провинциями своей империи, и его наследником стал внук Тимур, чей отец Чинким, старший сын Хубилая, должен был по велению хана стать его преемником, но, к его величайшему горю, умер прежде него. При Тимуре китайские монголы почти отделились от ханов Востока, которые, поколебавшись между христианством, иудаизмом и исламом, наконец провозгласили своей верой ислам; тогда как правители Китая, к неудовлетворению подданных – последователей философии Конфуция, придерживались культа тибетских лам, хотя иногда по-прежнему издавали законы и указы монгольским ханам вплоть до самой Руси и Дешт-и-Кипчака. Но эта ветвь татарского народа недолго правила китайцами; через полтора века после смерти великого Чингисхана его потомки, известные в китайских анналах как династия Юань, среди услад и роскоши Пекина на плодородной земле Китая утратили свои воинственные склонности и, подобно маньчжурам, стали мягкими, праздными и изнеженными и в результате восстания Красных повязок под предводительством Хунъу, или Чжу Юаньчжана, поднявшегося от прислужника в буддийском монастыре до императора, были изгнаны из Поднебесной империи. В 1636 году китайцев снова покорили маньчжуры, их старинные враги, к которым вернулась энергия в суровом воздухе севера, и они, как прежде, прорвались за великую стену в Пекин; и последнего императора местной династии Чунчжэня, повесившегося на дереве во дворцовом саду, чтобы не попасть в руки захватчиков, сменил на троне главнокомандующий армией врага, чья династия с тех пор носила императорский венец Китая.

Но правители династии Юань, то есть Чингисиды, прославились в истории китайского народа как никто другой. Китайцы по сию пору называют ее святой и, несмотря на иноземное происхождение, по-прежнему вспоминают ее с благосклонностью и сожалением.

Пока его соотечественники расширяли завоевания и консолидировали мощь в Азии, Бату упрочил свою империю в России и Крыму, где основал множество городов и деревень, в частности Новую Казань и Бахчисарай, ныне столицу и практически единственный город, которым полностью владеют крымские татары, а в то время, когда Таврида сохраняла независимость, он был резиденцией их ханов. В 1255 году Бату снарядил мощное войско, которым командовал лично, и приготовился идти на владения греческого императора с намерением напасть на сам Константинополь; но, не успев далеко уйти, он заболел и умер на берегах Волги, как утверждали некоторые тогдашние авторы, от яда, оставив множество сыновей, из которых два – старший Сартак и младший Улагчи – по очереди сменили его на престоле. Поскольку оба умерли, процарствовав всего несколько месяцев, их дядя Берке низложил второго и третьего сына своего брата и, выгнав их из страны, в 1257 году стал правителем Дешт-и-Кипчака.

Новый хан, который первым из своего рода принял веру Мухаммеда, после пришествия к власти приказал всем своим подданным принять ислам под страхом смерти и проехал по всей Руси до самого Новгорода, чтобы провести в жизнь свой фанатичный указ; однако народ с таким упорством сопротивлялся этому повелению, что он в конце концов смягчил кару; Берке сместил двух князей – Романа Рязанского и Михаила Черниговского – и приказал казнить их вместе с несколькими боярами у себя в лагере, а затем приказал провести общую перепись земли и населения России с целью взимания подушевой подати и постановил, что ее величина будет удвоена для всех крестьян, которые будут упорствовать и держаться веры своих предков. Их зачислили в христиане, от этого слова и происходит само наименование русских крестьян; но при этом русскую церковь избавили от всяких поборов, ведь, чтобы заручиться содействием этой могущественной силы, ханы обычно старались задобрить священников, давая им множество привилегий, и всегда поддерживали то влияние, которое они оказывали на государство и народ. Татары также ввели наказание кнутом, почтовые станции для путников, которые с тех пор были удобно и систематически организованы в России, службу курьеров и гонцов и пересылку писем с оплатой согласно весу. Счеты – устройство, похожее на китайское, которое повсеместно применялось в Польше и России, – тоже привезли монголы из Азии, где они были известны еще за четыреста лет до Рождества Христова.

В 1260 году Берке собрал силы для нового вторжения на Запад и во второй раз предал Польшу огню и мечу; он написал королю Венгрии Беле, предлагая союз и мир. Его послы от имени хана предложили королю объединить семьи и интересы, поженив их детей; в таком случае монголы обязуются уважать венгерские границы, не вторгаться в нее и не облагать данью, при условии что сын короля приведет с собой венгерские войска, которые в награду получат пятую часть добычи как союзники татар. В случае отказа от этих условий Берке угрожал Венгрии полным уничтожением, ее городам – пожаром, а народу – побоищем и рабством. В такой крайности венгерский монарх обратился за советом и помощью к папе Александру IV, напомнив ему, что Григорий IX оставил его королевство на милость монголов и что кардиналы, выбирая нового понтифика, поставили условием, что он изгонит варваров из Европы. В ответ Александр выразил свое изумление тем, что христианский правитель может хоть на миг задуматься о принятии