Лилит замечает, что голоса Теней очень похожи; и несмотря на жесткость, на равнодушие и повелительные интонации, они очень красиво звучат.
Эксия опускается на колени перед маленькой шейдой, прижимает черные крылья к спине.
— Никаких изменений, — шепчет она, оттягивая нижнее веко зеленого глаза, а затем и черного. Даже на таком близком расстоянии Лилит не может разглядеть отдельных черт лица одной из Теней через отверстия в маске. — Вставай и раздевайся.
Маленькая шейда некоторое время обескуражено всматривается в маску, а после неуверенно встает с кровати и снимает платье.
— И здесь без изменений. — Пальцы Эксии касаются бледной кожи, скользят вдоль темных вен к черному пятну. Именно там, где бьется сердце. Бьется чаще. Три удара, вместо двух, как у хегальдин. Кожа Лилит окропляется дрожью от холодных прикосновений.
Эксия встает, возвышаясь над Лилит; а та со страхом опускает взгляд, рефлекторно закрываясь руками.
— И последнее… — ласково шепчет шестая из Теней.
В следующий миг по пространству разливается росчерк тьмы, затем звонкий хлопок и крик. Сильная пощечина заставляет Лилит пошатнуться, она закрывает лицо руками, ожидая следующего удара.
— Убери руки.
Лилит замечает, как пристально наблюдает за ними Каин. Как его пальцы сдавливают стальные прутья, а глаза сверкают в темноте, отражая свет. Сейчас он похож на пса, что жаждет сорваться с цепи, чтобы только разорвать все живое на своем пути.
— Ладно. Не буду пока тебя портить. Можешь одеваться. — Эксия выходит из камеры Лилит, делает несколько шагов к застывшему у решетки Каину и всматривается в его изувеченное лицо. Тот равнодушно выдерживает взгляд, а затем выпрямляется в полной рост; и только сейчас Лилит замечает, что Каин почти на голову выше Эксии. Верхняя губа его едва заметно вздрагивает, выражая тем самым гнев или пренебрежение, Лилит не понимает; она слышит, как шестая из Теней ядовито шепчет:
— Я расскажу о твоей выходке. Слишком уж затянулись ее игры с тобой, бессмертный мальчик.
Эксия не поднимает головы, чтобы встретиться со взглядом Каина, тем самым демонстрируя свое превосходство. Она спокойно разворачивается и удаляется. Раздается щелчок замка, после которого воздух снова сгущается. И наступившая тишина прерывается только трепетом пламени.
После долгой паузы, Лилит не выдерживает и вскрикивает:
— Зачем ты это сделал?
Широкие плечи Каина вздымаются от тяжелого дыхания. Кажется, его невозмутимость перед Тенью стоила ему огромных сил.
— Тебя ведь накажут!
Хегальдин в ответ на эти слова склоняет голову, переводя взгляд на каменный пол. И этот жест сквозит смирением и отчаянием.
Лилит подносит пальцы к губам, а затем обдувает ноющие раны под ногтями.
— Ты здесь давно? — спрашивает она потому, что тишина ощущается слишком неуютной после угрозы Эксии. Почти болезненной.
Каин делает движение, нечто среднее между небрежным кивком и поклоном. Он усаживается у решетки, кутаясь в простыню.
— А ты умел летать до того, как попал сюда? — неуверенно спрашивает Лилит. Ведь такой вопрос у «серых» считается почти оскорблением. Но Каин вместо ответа взмахивает ощипанными крыльями так сильно, что пламя факелов едва не затухает под мощным порывом воздуха.
— Ого… — только и произносит Лилит.
* * *— Лилит, доброе утро! — весело напевает Трисса, и каждый ее шаг грациозен и гибок. — Как спалось? Хотя… вы тут и не знаете, когда день, а когда утро. Но ведь это так прекрасно! Жить, забыв о времени. Жить в забвении. Во внимании друг друга.
Третья из Теней останавливается напротив камеры Каина:
— Ах, если бы не твоя выходка — мне не пришлось сегодня спускаться сюда. Ты меня очень огорчил. Эксия сказала, ты смел ей противиться. — Внезапно голос Триссы становится холодным и серьезным: — Я не могу ослушаться старшую сестру. Ты знаешь.
За время монолога третьей из Теней, Лилит не замечает силуэта Каина. Кажется, он предпочитает оставаться в тени, выслушивая приговор.
Вздох. Скрип двери. И тихий писк.
Лилит смотрит, как сгорбленная фигура Каина выходит из камеры; опускается на колени, опирается на руки. Лицо его искажено так, будто в любой момент он может получить удар. Несмотря на свои габариты, сейчас он походит на маленького беззащитного ребенка, и от прошлой уверенности не остается даже тени. Не успевает рука Триссы коснуться Каина, как тот сразу же повинуется, зная ее мысль наперед. Без слов. Молча, как дрессированная зверушка.
Напоследок, третья из Теней поворачивает фарфоровый лик к Лилит; и от этого движения сквозит странной извращенной задумчивостью. Она смотрит довольно долго, а затем произносит:
— Я не могу даже прикоснуться к тебе, маленькая шейда. А жаль. Ты мне очень нравишься, и мы могли бы провести время вместе. Одни. Мне бы этого очень хотелось. Но пока ты интересна моей сестре… хорошо, что у меня есть мой любимый Каин. — Ладонь Триссы заботливо поглаживает волосы юноши, что послушно сидит у ее ног. — Но все же…
Третья из Теней обрывает фразу, и, кажется, заканчивает ее мыслью. Образом, который не укладывается в словах. Ее пальцы сжимают ухо Каина; быстрое движение плечом, а затем глухой стук, с которым голова юноши врезается в каменную стену. Он падает на пол, но судя по стонам — все еще в сознании.
— Оставайся на месте, — шепчет Трисса. И тени на маске сгущаются, превращая ее в инфернальную фацию.
Она уходит, а через минуту появляется с металлическим блеском в руке.
— Существует много способов дотронуться до живого существа, и эти способы необязательно должны быть осязаемыми. Я ведь правильно говорю? — последние слова третья из Теней адресует Каину, и он судорожно качает головой, что-то мыча себе под нос.
Лилит молча сидит в своем углу. Мрачный взгляд, стук зубов, что обгрызают ногти, и она сейчас боится что-либо сказать. Хотя, заостренная сталь находится не вблизи ее кожи, а у лица Каина, маленькая шейда едва дышит, страшась лишних движений. И своих. И Тени.
Лезвие медленно вдавливается в бледную щеку, после чего следует короткое движение. Красная вертикаль, где капля крови смешивается с по́том и стекает по шее к ключице.
— Тебе ведь жалко его, верно? — равнодушно спрашивает Трисса, наклоняя голову в сторону. — Жалко этого моего
