Каин встает на ноги, а Лилит остается стоять возле решетки, по-прежнему, прижимая кулачки к груди, стараясь тем самым отгородить себя от происходящего.
— Но сегодня не тот день, чтобы проверять стремление к свободе твоей гостьи. Посмотри на ее плечо.
Закованное в маску лицо Каина, поворачивается к Лилит.
— Кровь. Ты должен был заметить мою манипуляцию. Крошечная царапина с помощью скальпеля, лезвие которого я умастила ядом.
Последние слова Трисса произносит шепотом.
— У нее немного времени. Точнее, у тебя, милый мой манкурт. Если же твоя привязанность к этой маленькой шейде настолько сильна, спаси ее. Противоядие находится в миске с водой, в ее камере. Все просто, — мелодично смеется Трисса. — Ты отказал мне однажды и потерял свое ухо. Откажешь во второй раз — потеряешь свою подружку. Не кусочек плоти, а кусочек твоей духовной привязанности. Вкуси же ее или она умрет у тебя в камере. И умрет очень скоро. Ведь уже сейчас Лилит ощущает головокружение. Еще немного и она начнет облизывать губы от сухости во рту. После чего ее язык начнут увлажнять кровь и желчь. В конце концов, она начнет выплевывать кусочки собственного желудка. А затем — смерть. Возьми же ее, тебе понравится.
Каин смотрит на Лилит и, переступив собственную неуверенность внутри себя, совершает первый шаг в сторону маленькой шейды, такой, словно под ногами густая смола. Лилит сразу же вжимается в решетку, закрываясь поредевшими крыльями и окропляя камень под ногами крупными каплями слез.
* * *Острая боль пульсирует между бедер в такт ударам сердца. Лилит кажется, что вместе с болью пульсирует и вся реальность вокруг, искажаясь подобно отражению в кривом зеркале; а откуда-то далеко, с другого конца мира слышен голос Каина. Кажется, он что-то кричит. Или это стоны? Отсутствие языка превращает речь в небрежное мычание, но Лилит понимает его.
Маленькая шейда медленно подползает к решетке своей камеры и поднимает взгляд к Каину:
— Ты не виноват, — шепчет она и повторяет: — Не виноват.
Каин несильно бьется головой о решетку, вцепившись в нее руками. По-прежнему в маске, которая похоже на живую тень.
— Это все она, это все Тень, — продолжает Лилит. — А ты меня спас. Ты снова заступился за меня.
На некоторое наступает тишина, но в следующий момент Каин с силой бьет ладонями по решетке так, что со стен слетает легкая взвесь пыли. Затем снова. Снова и снова. Пока с другого конца коридора не доносится крик охранника.
Хруст замка. Сквозняк. И скрип петель. Статный солдат в бронзовой кирасе с копьем в руке выходит из тени, а за ним тянутся огромные, как кажется Лилит, белые крылья.
— Угомонись! Весь замок слышит твои вопли!
Копье обрушивается на сталь решетки прямо перед лицом Каина; но тот даже не вздрагивает. Солдат наклоняется ближе:
— Если из-за твоей выходки я получу выговор… — его голос обрывается, как только Каин протягивает обе руки, обхватывает затылок солдата, а затем с силой тянет на себя, упираясь одной ногой в горизонтальную перекладину решетки. Вопящая голова врывается между стальных прутьев с надорванными ушами и мелкими рассечениями на лице. Копье со звоном падает на пол. Каин надавливает на затылок солдата, вжимая шею солдата в верхнюю перекладину, и крик превращается в захлебывающийся хрип.
Сквозь боль Лилит поднимается на дрожащих ногах. Взгляд Каина сразу же перемещается с искаженного синеющего лица солдата на маленькую шейду.
— Убей его, — шепчет она одними губами.
Каин тут же налегает всем весом на голову беспомощного солдата; и сквозь хрип изо рта вырывается хруст крошащегося кадыка. Тело безвольно обмякает, оставаясь висеть на решетке.
— Они все виноваты, они заставляют нас страдать, — сиплым голосом произносит Лилит.
Каин издает короткий, но гневный рык, и наотмашь бьет рукой по голове мертвого солдата; он начинает ходить из стороны в сторону; а Лилит, не в силах больше стоять, опускается на пол.
Спустя какое-то время, с дальнего конца коридора доносится голос второго охранника, что зовет того, чье тело беспомощно висит на решетке. Звучит стук поступи о каменный пол, и снова из тьмы слышен голос, который сразу осекается.
— Она придет, — шепчет Лилит.
Черная маска Каина сливается с окружающей тьмой. Видны лишь бледно-голубые глаза, которые, как кажется парят в воздухе.
— Она снова сделает нам больно.
Каин останавливается и встряхивает крылья от пыли.
— Ты не должен ей подчиняться, ты сильнее ее, — говорит Лилит, опираясь плечом на стену.
Они знают, что появление третьей из Теней неизбежно.
Из мрака выпалывает ее фарфоровый лик, окрашивающийся янтарным светом пламени. Трисса на мгновение замирает, перед мертвым солдатом, чья голова застряла между прутьев решетки, а затем подходит ближе, но значительно медленнее, и в ее движениях заметны опаска и интерес.
— Ты перешел грань, — равнодушно произносит Тень, а затем обращается к Лилит: — Все из-за тебя, маленькая дрянь. Но для меня это ценный урок, а для тебя — конец.
Легким кивком Трисса указывает сопровождающему ее солдату на труп:
— Вытащи его.
Солдат вздрагивает и некоторое время мешкает, а затем откладывает в сторону копье, хватает мертвого товарища под грудь и старается вытащить, но голова не пролазит между прутьев.
— Ну же! — не выдерживает третья из Теней.
И словно в ответ на приказ, Каин бьет ногой в голову трупа и тот вместе с солдатом врезаются в решетку камеры Лилит.
Фарфоровая фация Триссы остается апатичной, но гнев окружает ее почти видимым маревом. Одним коротким ударом ноги она сбивает труп с придавленного солдата, и тот шокировано взирает на Тень; он едва замечает, как одним рывком его ставят на ноги.
— Вытащи девчонку, — приказывает Трисса, смотря на Каина. — Живо!
Солдат растерянно смотрит на третью из Теней, а затем, от короткого удара наотмашь врезается в стену и теряет сознание.
— Раса пернатых куриц! — гневно процеживает она, но затем берет себя в руки, глубоко вдыхая;
