— Сэйми слишком импульсивна, а Баббар уперт как скала. Их недостатки могут привести их туда же, где сейчас Ариадна.
— Она сейчас в лучшем мире, чем этот! — голос Лифантии звучит также, как эхо удара стали о сталь. — И хватит о ней. Я верю, что дети Сарамы не оставили ее душу одну и проводили в мир, где нет тех различий, из-за которых приходится поливать кровь здесь.
Глава 16
Лераиш
Аккуратными движениями Лераиш наматывает на правое предплечье толстую кожаную подкладку; надевает наруч, позвякивая цепью; затягивает поочередно ремни. И все манипуляции совершаются под пристальным вниманием Рокка. Лераиш улыбается, видя, как девочка наблюдает за ним, задержав дыхание, будто перед ее глазами происходит нечто сакральное.
— А зачем эта ленточка? — спрашивает она, указывая пальцем на подкладку под наручем.
— Чтобы наруч держался крепко и не перебивал кровоток. Иначе рука онемеет и перестанет двигаться.
Брови Рокка задумчиво сходятся у переносицы, она понимающе хмыкает и продолжает наблюдать за тем, как Лераиш зачехлив цепное копье, убирает его за спину.
— Все куда-то собираются, — отстраненно произносит Рокка, оглядываясь по сторонам, а затем останавливает взгляд на лице Лераиша и спрашивает: — Столько оружия… вы идете кого-то убивать?
— Нет, мы идем… идем к друзьям, нам нужна их помощь, — Лераиш затягивает пятерку джерид на левом бедре; и странная дрожь рассыпается с шеи вдоль позвоночника от слов об убийстве. Слов, слетевших с уст маленькой девочки, озвученных тонким голоском. Каждое такое слово, как плевок кровью, что врезается в несуществующее стекло перед глазами. Ведь если раньше Лифантия лишь говорил о своих планах против хегальдин, то сейчас же, когда совершаются первые действия, все слова о войне, об убийствах и крови, воспринимаются иначе.
— А что это за друзья такие? — Рокка с любопытством ощупывает меховой плащ, скатанный в рулон: — В этом же будет жарко.
— Туда, куда мы направляемся, будет очень холодно. А друзья… — Лераиш едва заметно морщится, будто произнесенное слово оставляет горечь на языке. — Я надеюсь, что они наши друзья. Ты ведь слышала о змеиных племенах?
— Шиагарры? Так их же не существует! Они же из сказок!
В разговор вмешивается Сэйми, хищно улыбаясь:
— Из злых недобрых сказок! В которых огромные змееподобные существа пожирают маленьких и любопытных девочек!
— Неправда, — спокойно отвечает Рокка. — В сказках они убивали только хегальдин. А я шейдим! Меня они не тронут! Лифантия рассказывал, что шейдимы и шиагарры друзья.
— Посмотрим, — говорит Сэйми.
— Тогда я хочу с вами!
— Ты еще маленькая. — Сэйми скрещивает руки на груди.
— Сама маленькая! — Рокка также скрещивает руки и прищуривает глаза.
И пока происходит словесная перепалка между шейдами Лераиш замечает на верхотуре одной из колонн две тени. Он сразу узнает силуэт Рино, а рядом с ним, должно быть, старшая сестра Рокка — Силиша. Поведение Рино вызывает некоторого рода тревогу: его молчание и покорность, его самоотдача и стремление к силе; именно такие качества свойственны тому, кто жаждет мести. Быть может, близость с Силишой поумерит страсть Рино, задается вопросом Лераиш, и удержит от тех ошибок, которые могут произойти в будущем. В любом случае нужно попросить присмотреть за ним.
— … и не надо! — Рокка показывает язык Сэйми, и та делает то же самое.
— Два ребенка, — шепчет Лераиш, вставая со стула.
— Сам ребенок! — в унисон отвечают Рокка и Сэйми, а затем улыбаются друг другу.
Лераиш молча подхватывает шерстяной плащ и едва делает первый шаг, как ощущает легкое сопротивление — ручки Рокка сжимают камзол и оттягивают к себе.
— Принеси мне подарок.
Взгляд Лераиша на мгновение соскальзывает с лица Рокка на лицо Сэйми, и бровь последней изгибается, выражая интерес к возникшей ситуации.
— Обязательно, — обещает Лераиш.
— Уж я прослежу за тем, как принц выполнит свое обещание. Один раз он смог. Но сможет ли и второй?
Последние слова Сэйми произносит шепотом, а затем проходит в такой близости от Лераиша, что он ощущает запах ее кожи.
И уже позже, когда свет от восходящего солнца разлился по линии горизонта, когда десять пар крыльев собрались на высочайшем выступе горы Адамант, Лифантия громко произносит, обращаясь к собравшимся:
— Пока погода позволяет — передвигаемся по воздуху. Короткими перелетами. Так будет быстрее, чем непрерывное шествие пешком. Но чем дальше мы будем продвигаться, тем холоднее станут воздух и земля. А Белый праздник, который можно наблюдать столь редко в наших краях, там же — превратится в повседневность. — Лифантия поворачивается лицом к горизонту, из-за которого продолжает выплывать солнце, а затем раскрывает крылья. — Я не могу сказать, сколько рассветов мы увидим, прежде, чем окажемся на земле змеиных племен. Но начиная с этого момента, каждый новый день приближает нас к тому времени, когда народу шейдим не придется прятаться. Не придется закрывать глаза на то, как мучается и погибает наш народ в стенах Эрриал-Тея. Из-за слабости одних пернатых и узколобости других. У нас есть силы бороться, и скоро — сил станет еще больше. Все виновные понесут тяжелое наказание.
Речь Лифантии звучит в кромешной тишине за исключением шороха крыльев, в которых путается ветер. В следующий момент он вдыхает и прыгает с выступа, отталкиваясь крыльями от воздуха. И каждый из группы следует за ним.
— Хвастунишка, — с насмешкой произносит Сэйми после того, как крылья Лераиша раскрываются.
— Большой размер крыльев что-нибудь компенсирует? — спрашивает она уже в воздухе. — Ведь такое самозабвенное любование собственными крыльями… это наталкивает на определенные мысли.
— Когда вновь обретаешь то, что потерял против своей воли, то начинаешь ценить еще больше.
Поняв, что шутка не удалась, Сэйми замолкает.
С высоты полета Лераиш взирает на долину, где продолжают разворачивается поля и огороды. Где на пастбищах пасется скот. Шаг к самостоятельному хозяйству, к независимости. Хотя и очень рисковый, как думает, Лераиш. Но Лифантия считает иначе.
