Горели деревянные казармы гвардии.
Вскоре мы дошли до дворца Протектора. Минувшей ночью я не разглядел истинного великолепия этого сооружения, стоявшего в окружении ослепительно зеленых лужаек с коротко подстриженной травой, ухоженных деревьев и кустарников. Содержание этого парка наверняка обходится в целое состояние.
На этот раз меня повели за угол дворца, к строениям позади него, обнесенным высокой каменной стеной.
Хлюпая ботинками по влажной земле, мы подошли к большим деревянным воротам, стоявшим нараспашку. Нам пришлось посторониться, потому что из них по широкой гаревой дорожке выехала колонна верховых по трое в ряд и легким галопом поскакала в сторону горящих казарм. Меня же вывели на просторный, мощенный булыжником двор, плотно забитый бесчисленными рядами вооруженных гвардейцев.
В большинстве своем они стояли лицом к нам – угрюмые, в промокших под дождем синих мундирах. Одни готовились последовать за всадниками туда, где пылал пожар. Другие, те, что за стеной, ждали нападения, готовые защищать дворец.
Прямо впереди во второй каменной стене виднелись еще одни широкие двойные ворота, на этот раз металлические. Они были закрыты. Подняв глаза, я увидел на стене десяток гвардейцев. Все до единого имели при себе метательное оружие.
Шагавший рядом со мной офицер посмотрел на них и указал на ворота. Через несколько секунд те со скрипом открылись, оставив узкий проход, достаточный для того, чтобы мы смогли по одному войти внутрь.
Ворота были толщиной почти в полметра, толщина же самих стен составляла не менее двух метров. Это было мощное оборонительное сооружение.
Мы пересекли небольшой внутренний дворик и оказались перед четырехэтажным зданием. Окна верхнего этажа были забраны решетками. Неужели это и есть тюрьма? – подумал я. Если Ада жива, то она, скорее всего, где-то внутри.
Мы вошли в открытую дверь. Меня провели по длинному коридору, а затем вверх по лестнице. Преодолев два пролета, мы остановились. Офицер достал ключ, открыл замок и отворил дверь. Меня бесцеремонно втолкнули внутрь. Дверь закрылась.
Я обвел глазами тюремную камеру. Она была огромной, раза в два длиннее Арены 13, а также чуть шире, с деревянным полом и узким зарешеченным окном, служившим единственным источником света.
Кстати, я был здесь не один. В камере я увидел с десяток других узников; они сидели на полу, прислонившись к стенам. Все как один были гентхаями. Тишину нарушали лишь чьи-то стоны и стук дождевых капель по металлической крыше.
Стонущий, скорее всего, был сильно избит. Его голову покрывала корка запекшейся крови, лицо опухло, нос сломан.
Остальные молча посмотрели на меня. Почти у всех я разглядел следы грубого обращения – синяки, порезы, порванную одежду. Неужели меня не стали избивать потому, что я ученик Тайрона? Присмотревшись, я узнал лишь одного человека – уборщика арены, с которым мы иногда обменивались кивками, того самого, с татуировкой на лице. В Колесе он выполнял грязную работу – подметал полы, опорожнял мусорные баки, чистил плевательницы и уборные.
Он подозвал меня жестом, и я устроился на полу рядом с ним.
– Ты здорово поддал Хобу, – сказал он. – Жаль, что я этого не видел. Да и потом вы были близки к победе. Мы могли бы навсегда избавиться от этого чудовища.
– Так ты тоже в курсе? – удивился я. Да, у новостей и правда есть крылья.
– У меня зоркий глаз, Лейф. Я убираю за всеми дерьмо, и на меня никто не смотрит. Для окружающих я невидимка, но я всюду бываю и все замечаю. Кстати, меня зовут Дентар, – сказал он и протянул мне руку.
Я пожал ее и вздохнул:
– Да, я победил, но потом моих товарищей задержали. Меня выпустили, но предупредили, чтобы я вел себя смирно. Я не ожидал повторного ареста. Надеюсь, все это не из-за нас… – Я указал на других заключенных.
– Нет-нет, есть другая причина, ты ни в чем не виноват. Ты видел, что горят казармы?
Я утвердительно кивнул.
– Тогда ты уже знаешь, что происходит. Это начало конца Протектора.
Слова Дентара вселили в меня тревогу. Если победят гентхаи, что тогда? Это может обернуться катастрофой для всего Мидгарда. Что будет, если не станет Протектора и его гвардии?
Спустя какое-то время я понял, что самое худшее в тюрьме – это скука. Все молчали; большинство заключенных спали.
Было уже далеко за полдень, когда я услышал вдали какие-то крики, правда, понять, откуда они доносятся, снаружи или изнутри здания, не смог. Я продолжал гадать, что все это могло значить. Если сейчас гентхаи атакуют гвардейцев Протектора, то у Тайрона не будет никаких шансов добиться моего освобождения.
Неожиданно за дверью раздались чьи-то голоса. Дверь распахнулась, и мы все уставились на нее. В камеру втолкнули новых арестованных. И дверь опять с грохотом захлопнулась.
Это тоже были гентхаи, хотя и не такие, как те, что уже находились в камере. Это были воины. На них были забрызганные кровью кольчуги, сами они насквозь промокли, и вода стекала с них на пол. Новые пленники явно только что побывали в бою. Они обвели глазами помещение, и их глаза остановились на мне и Дентаре.
– Думаю, что ты уже знаком с этим великаном, – сказал Дентар, кивнув на одного из них. Это и впрямь был великан, широкоплечий и на целую голову выше остальных своих товарищей. И тогда я понял, что это Гаррет.
Он был таким, каким я запомнил его в лесу, правда теперь его волосы были забраны в конский хвост и перехвачены шнурком. Воины-гентхаи подошли к нам, и мы с Дентаром встали.
Гаррет улыбнулся мне:
– Рад тебя видеть, Лейф. Лучшего места для встречи просто не найти! Теперь ты сможешь сыграть требуемую от тебя роль! – Прежде чем я успел уточнить, что он имеет в виду, Гаррет повернулся к Дентару. – Рад видеть тебя, Дент! Твой последний отчет о передвижениях гвардейцев нам пригодился, это лучшее из всех твоих донесений.
– Как идет сражение? – спросил Дентар.
Я ожидал плохих новостей. Ведь этих людей арестовали. Но вскоре выяснилось, что я ошибался.
– Лучше не бывает! – довольно осклабился Гаррет. – Они ухватили наживку и бросили подкрепления для обороны казарм. Но это был ложный маневр. Наша главная цель – дворец. Мы рассчитываем захватить Протектора живым. У нас к нему есть вопросы. – Его взгляд снова упал на меня. – Но эти строения будет взять нелегко. Это не дерево, которое можно спалить или протаранить. Такая победа многим будет стоить жизни. Мы позволили взять себя в плен, зная, что нас поместят в эту камеру. Подойдите сюда и взгляните! – сказал он и приблизился к узкому окну, забранному решеткой.
Я последовал его примеру.
– Внешние ворота сделаны из дерева и не станут серьезным препятствием, а вот с внутренними придется повозиться. Мы должны прорваться и взломать эти металлические ворота, чтобы
