– Извините, товарищ майор, я же не знал, что вы офицер спецслужбы!
– В чем причина остановки автомобиля?
– Ну, вы, это, скорость превысили!
– А у тебя радар фиксирует марку и номер проверяемой на скорость машины?
– Нет, но вы один были на улице!
– Так какого черта ты вообще торчишь здесь? Обдираешь обывателей, которые свои права защитить не могут?
– Ну, зачем вы так?
Полухаров ответил встречным вопросом:
– Кто отдал вам распоряжение патрулировать эту улицу?
– Как кто? Начальство, естественно!
– И что, начальство инструктировало вас вот так из засады, спрятав патрульный автомобиль, отлавливать нарушителей правил дорожного движения? И именно здесь? Должность, звание и фамилия вашего начальника.
Старшина проговорил:
– Товарищ майор! Может, не стоит усугублять ситуацию?
– А чего ты испугался, инспектор?
– Вы еще спрашиваете! Думаете, начальство будет разбираться, если на него наедет такая структура, как ваша служба? Да меня сразу же уволят. Безо всякого разбирательства.
– Да, наверняка не будет. И уволит! Кстати, правильно сделает. И не потому, что ты остановил офицера спецслужбы, возможно, вполне оправданно, а потому что ставишь себя выше других людей. Посмотрел бы я, как ты посмел бы остановить джип с крутыми номерами. Но ты и не посмел бы. К чему лишние проблемы? Да что с тобой говорить?! Все равно ни хрена не понимаешь, думаешь лишь о том, как отделаться от меня. Считай отделался на этот раз. Мне сейчас не до тебя. А за превышение скорости штраф заплачу. Сколько там с меня?
Старшина воскликнул:
– Да ладно вам, товарищ майор, какой может быть штраф. Будем считать, вы торопились при исполнении служебных обязанностей.
– Мы не будем ничего считать. Сколько я должен заплатить за превышение скорости?
– Семьдесят рублей!
Полухаров достал деньги, передал старшине:
– Пиши квитанцию.
– Да не надо, товарищ…
– У тебя три минуты!
– Понял!
Уплатив штраф, Полухаров немного успокоился. После остановки повел машину, не нарушая скоростного режима. Заехал в супермаркет. Купил два литра водки, хлеба, колбасы, сосисок. Блок сигарет. Подъехал к дому, где его всегда ждала мама. Она ложилась спать поздно, любила в тиши почитать хорошую книгу. А до проклятого 26 сентября свет в окнах не угасал почти всю ночь. Из-за болезни. Кто знал, что она окажется смертельной. Или врачи все-таки знали, но молчали. Молчали, как генерал? Преследуя какие-то иные, собственные цели? Какие? Не хотели говорить правды, чтобы она не обостряла процесс протекания болезни? Но это врачи могли не сказать матери, но ему-то должны были раскрыть правду? Хотя почему должны? Возможно, они и сами не предполагали, что окажутся бессильными перед болезнью. Но что об этом сейчас… Думай не думай, а маму не вернешь. Придется привыкать жить без нее.
Оставив автомобиль у тротуара, выставив на лобовом стекле пропуск Федеральной службы безопасности, дабы ретивые блюстители правопорядка не оттащили эвакуатором «Пассат» на свою стоянку, и, взяв пакет с продуктами, Владимир направился к дому. Вошел в подъезд, поднялся на второй этаж. Достал ключ, попытался вставить в замочную скважину, но тот неожиданно уперся во что-то. А именно в другой ключ, вставленный изнутри квартиры. Это удивило Полухарова. Дома никого не могло быть. И все же этот кто-то в квартире находился. Интересно, кто? Родственников у Владимира не осталось, а посторонний?..
Из прихожей раздался немного испуганный, но приятный, такой же, как и у покойной матери, грудной женский голос:
– Кто там?
– Я-то Полухаров, а вот вы кто?
Дверь распахнулась.
Владимир увидел перед собой невысокую, миловидную, лет тридцати женщину в стареньком домашнем халате. Полухаров не знал этой женщины. Она спросила, придерживая на груди отворот халата:
– Владимир Степанович?
– Да, вроде того, но кто вы?
– Я все объясню, вы проходите, проходите, ведь это ваша квартира.
– А я уж подумал, что перепутал этажи.
