По иронии судьбы оказалось, что дом Матушки – дом Джуди – располагался меньше чем в четырех милях от нашего. Учитывая, сколько времени я провела в изолированном подвале, он с тем же успехом мог находиться по ту сторону океана. В день моего побега помощник шерифа, проживавший через два дома от Джуди, был на улице и наблюдал, как его дети катаются на велосипедах, полученных в то утро на Рождество, когда я выбежала из дома Джуди прямо на середину улицы. Это он вызвал «Скорую», когда увидел мои шрамы и свежие синяки. Джуди пыталась под шумок скрыться, но он задержал ее прежде, чем ей удалось бежать.
Пока передо мной открывались все подробности, я сидела в безмолвном шоке. Где-то на середине папиного рассказа мама утешающе взяла меня за руку. Мне пришлось бороться с порывом отнять руку, не хотелось ее обижать. Я понимала, что она счастлива обрести меня снова, но я ее не знала. Я не знала никого из них.
Мама сжала мою ладонь.
– Как насчет компании? – спросила она, когда папа закончил. – Джейкобу не терпится увидеть тебя, но мы хотели сначала поговорить с тобой. Его, думаю, уже мустангом не удержишь, – добавила она.
Джейкоб?
Джейкоб здесь?
Я боялась спрашивать про него. Боялась, что он окажется не реальнее Леи.
– Да, конечно, я хочу его видеть.
Папа отошел от меня и открыл дверь. Нерешительно вошел Джейкоб. Он оказался не таким, каким я его себе представляла. Он был больше и шире в плечах, чем папа, и волосы у него были длинные. Почти до воротника, словно взбитые ветром. Он направился к моей кровати, и я невольно стала отодвигаться. Это был не мой Джейкоб. Стоявший передо мной человек был практически незнакомцем. Я разглядывала его лицо в поисках мальчишеских черт, которые помнила с тех давних пор. Десять лет стертых воспоминаний заставляли меня начинать с нуля. В этом затвердевшем лице я ничего не помнила, пока оно не расплылось в неторопливой улыбке. И тогда я увидела это. Изгиб губ. Призрачно, но знакомо.
– Как дела, Мия? – спросил он, протягивая руку, чтобы взъерошить мне волосы, как делал в детстве, – еще один жест, который я помнила.
Уголки моих губ растянулись в нерешительной улыбке.
– Джейкоб, – выдохнула я, удивив всех восторженным смехом, когда он стиснул меня в железных объятиях.
Я слышала, как мама наказывает ему быть со мной поосторожнее, но я зарылась в его объятия. Я не помнила, когда в последний раз меня обнимали с таким сочувствием. Я словно попала домой.
Под настоянием мамы он отстранился.
– Прости. Я тебе больно не сделал? – спросил он озабоченно, плюхаясь на мою кровать.
Мама с папой переглянулись, но ни один не заставил его встать. Я была рада. Джейкоба я знала. Он был частью другой жизни.
– Ты не сделал мне больно. Я забыла, каково это, когда тебя так обнимают, – сказала я, не особенно задумываясь о словах.
Спохватилась, только увидев, как поморщился папа и как отвела глаза мама. Даже Джейкоб был явно потрясен.
– Простите, я не хочу говорить о Ма… о Джуди, если вы не хотите, чтобы я говорила, – тихо поправилась я.
Мама бросилась ко мне. Глаза у нее снова блестели от непролитых слез, но она сохранила самообладание. К моему облегчению.
– Милая, мы хотим, чтобы ты разговаривала с нами. Можешь рассказывать нам все что угодно. И хорошее, и плохое. – Она сглотнула комок на последнем слове и обняла меня.
Ее объятие было нежнее, чем у Джейкоба, но такое же теплое. Первой моей реакцией был ступор, но она не отпускала, и спустя мгновение я расслабилась и прижалась к ней. Объятия были такими знакомыми, что у меня у самой глаза намокли. Один лишь ее запах внезапно пробудил в моем сознании давно забытые картинки. Зарывшись носом ей в шею, я пыталась распознать запах. Это было на улице. И тут я вспомнила. Мама любила сажать цветы в саду. Это и был ее запах – запах травы, земли, игры на солнце. Солнце, которое не было мне врагом. Джуди отобрала его у меня.
19
– Как ты себя сегодня чувствуешь? – поприветствовала меня на следующее утро доктор Маршалл.
– Нормально, – соврала я, наблюдая, как она занимает тот же стул, что и накануне.
Я с опаской разглядывала ее. Это любимый вопрос. Вчера вечером мне удалось задвинуть наш первый ужасный разговор подальше, отвлекшись на встречу с родными. Теперь в ярком солнечном свете, струившемся в окно, деваться было некуда, и наша предыдущая беседа разворачивалась у меня в голове во всей красе.
– Тяжелый вышел сеанс. Прости, что причинила тебе боль. Это последнее, чего я хотела бы. Ты по-прежнему доверяешь мне?
Я поколебалась немного и пожала плечами. Доверяла ли я ей? Я не знала. Доверяла ли я хоть кому-нибудь? Я сомневалась во множестве вещей, но понимала, что она тут ни при чем.
– У тебя есть ко мне вопросы? – осторожно пустила она пробный шар.
Ничего смешного в ее вопросе не было, но в животе у меня закувыркался истерический смех, умоляя, чтобы я его выпустила. Я его удержала. Она и так уже думает, что я псих. Незачем давать ей больше поводов. У меня был к ней примерно миллион вопросов, но я не представляла, с чего начать. Все, что я считала правдой, стремительно рассыпалось.
Доктор Маршалл терпеливо выжидала, пока я пыталась пробиться сквозь препирающихся демонов у себя в голове.
Спустя несколько минут мне удалось подавить маниакальный смех и не дать ему вырваться наружу.
– Как я могла выдумать сестру? – спросила я. – Я сумасшедшая? – Слова вывалились кучей, наступая одно на другое.
– Я не люблю использовать слово «сумасшедшая». В голове у тебя все немного перемешалось? Да. Однако именно за этим я здесь. Вместе мы во всем разберемся. Ладно?
– Ладно.
– Хорошо. Смотрю, мы уже делаем шаги в верном направлении, – поддразнила она, улыбаясь мне. – Что до твоего вопроса, то он куда сложнее. Мозги – наш самый важный орган. Он управляет всеми процессами нашего организма. Однако он очень хрупок. От простого удара по голове мозг может распухнуть и полностью прекратить работу. Несмотря на это мозг потрясающий орган. Он устроен так, чтобы защитить не только себя, но и тело, в котором пребывает. Когда человек проходит через достаточно серьезный травматический опыт, мозг умеет отключать определенные аспекты. А также обеспечивает пути отступления. Когда мы больше узнаем о периоде, который ты провела у Джуди Лоусон, надеюсь, нам удастся выявить связь между тобой и Мией, выручившей
