Он явился в назначенное место за два часа до заката, но к колодцу не приблизился, а поднялся на старую, уже не использовавшуюся каланчу и засел на ней. Небольшой, поросший сорными растениями квадрат незастроенного пространства, со всех сторон прижатый стенами заборов и изб, пустовал. Порой с разных улочек появлялись люди, которые просто пересекали это место и шли дальше по своим делам, или же бездомные, на удивление крупные и откормленные собаки пробегали мимо шумной стаей.
Колодец тот давно пересох и просто стоял пустым и безымянным, пока однажды туда в подпитии не свалился некто Стефан, никудышный местный сапожник, но знатный пьянчуга. Тело обнаружили через несколько дней благодаря как раз собакам, привлеченным запахом падали и взволнованно кружившим у колодца.
Подпольные торговцы, которые неожиданно решили стать посредниками, пришли вовремя, а клиент, солидного вида мужчина средних лет, вроде бы купеческого сословия, заставил немного себя подождать и явился в сопровождении пары телохранителей. Две группы людей и нелюдей лениво переговариваясь, стараясь скрыть нервозность. В интересах и тех, и других было как можно скорее обменять товар на деньги и разойтись, ибо быть схваченным на торговле артефактами значило обречь себя на пожизненные каторжные работы.
Тобиус изучил округу очень внимательно, не заметил ничего подозрительного и решил, что хватит заставлять их ждать. Когда он появился в густевших сумерках, до его ушей донеслось громкое "А вот и он, наконец!" с нотками облегчения. Приблизившись, волшебник осмотрелся еще раз, но не заметил лишних наблюдателей, кроме одного громадного рыжего пса, валявшегося невдалеке под забором. Он передал товар с рук на руки нетерпеливо ворчавшему гному, тот выступил вперед и разложил свитки и стеклянные палочки, мягко светившиеся голубым, на земле. Рядом с артефактами один из телохранителей покупателя уложил мешочек с золотыми марками. Обмен состоялся, и гном двинулся обратно.
Сразу затем что-то пошло не так. Это стало понятно, когда бородач вдруг резко замер с распахнутыми от удивления глазами, лица покупателей тоже изменились, вдобавок ко всему волосы на затылке Тобиуса встали дыбом, и он ощутил волну озноба. Кто-то использовал магию совсем рядом. Мгновением позже он оказался на земле, разбитый параличом. Та же судьба настигла и всех остальных, участвовавших в сделке, и относительную тишину прерывала лишь сдавленная ругань.
— Щучий сын! Щучий сын! — стонал гном. — Отродье червивой матки подземного демона! Гнида, вот ты кто, Болек!
— Умолкни, паршивый подземный карл! — донесся неестественно высокий и противный мужской голос.
Тобиус неподвижно валялся на земле и следил краем глаза, как некто в длиннополом одеянии прошел к гному и хорошенько пнул его по почкам, добавив для острастки второе заклинание Паралича. Ткань пространства пошла рябью, и возле колодца открылась арка портала, из которой выехал фургон городской стражи. Появившиеся тут же слуги закона принялись вязать бессильную добычу и грузить внутрь. Тобиуса подняли так, что он смог увидеть волшебника.
— Кажись, вот этот продавал контрабанду, гляньте на него, мудрейший, не будет ли хлопот?
Носитель мантии, блеклый тип с капризным серым лицом, реденькими усами и большой щелью меж передних зубов, скользнул по Тобиусу Истинным Зрением и сразу же потерял интерес.
— Простой смертный, — презрительно вымолвил он, — отвезите в околоток и выбейте из него правду! Оку будет любопытно узнать, где он раздобыл товар!
— Будет исполнено, мудрейший!
Пока Тобиуса запихивали в фургон, он, все еще парализованный, благодарил Господа-Кузнеца за то, что тот так щедро удобрил землю лентяями и бездарями, не способными распознать волшебника на расстоянии вытянутой руки. И все же он крайне сильно испугался, воочию представив себя повисшим на дыбе в окружении отцов-экзекуторов.
Во время поездки теснота давила нещадно. В один фургон запихали гнома, невысоклика и нескольких людей, что было бы еще терпимо, кабы не огромный мохобород, занимавший половину свободного пространства. В качестве особого наказания стражники будто специально выбирали худшие дороги, заставляя фургон трястись и подпрыгивать, а гном беспрестанно стонал и плевался проклятьями. Когда движение прекратилось и дверь фургона открыли, немного оклемавшегося Тобиуса поставили на неверные ноги и под охраной провели в большой дом. Вскоре он вместе с гномом оказался заперт в деревянной клетке-камере; в соседнюю затолкали невысоклика и одного из телохранителей — человека. Еще дальше томился несостоявшийся покупатель со своей охраной. Поскольку камеры располагались в ряд и преградой между ними служили деревянные решетки, можно было отлично слышать и даже видеть, что он рыдает.
Когда тело окончательно избавилось от последствий паралича, Тобиус пару раз присел, потянулся и, молниеносно приблизившись к гному, схватил его за горло. Прилагая немалые усилия, он оторвал бородача от пола.
— Прохрипи мне хотя бы одну причину не задушить тебя! — Лицо мага исказилось яростью, побледнело, и по венам от сердца стали подниматься потоки темной крови.
Гном честно пытался что-то хрипеть, его сильные пальцы сдавили Тобиусу предплечье, но боль только прибавляла тому ненависти и сил. Глаза жертвы уже начали закатываться, когда до рассудка душителя донесся пронзительный вопль невысоклика:
— Отпусти его, Однорукий! Он ни в чем не виноват! Как ты не видишь, что Бахону досталось больше всех! Это Болек нас продал! Стража,
