Достав из сумки синий свиток, Тобиус пробудил его чары — синяя бумага на глазах удлинилась и, извиваясь змеей, свернулась вокруг трофеев, после чего они исчезли из привычной реальности, будучи упакованными в двухмерную реальность синего свитка.
Когда фургоны догорели, волшебника уже и след простыл.
Чтобы добраться до Спасбоженя от юго-западных пределов Димориса, следовало сначала достичь вод великой Вейцслы и подняться по ее течению вверх. Как и большинство столиц Вестеррайха, стольный град Димориса стоял на судоходной артерии, крайне важной для торговли. В прежние века город был деревянным и часто горел, но к году одна тысяча шестьсот сорок первому столичный детинец, а также обширные центральные районы уже давно были сплошь одеты в белый камень, а многие важные улицы застелены брусчаткой.
Ладья, на которой Тобиус купил себе место, благополучно миновала охранные суда и вскоре вошла в порт Спасбоженя. Продолжая находиться под присмотром орудийных бойниц высокой белой башни, она подошла к причалам, встала на прикол среди десятков подобных судов и начала выгружать товар. Волшебник спустился по сходням, притворно хромая и опираясь на вилы как на посох. Голову он держал низко, чтобы поля шляпы скрывали глаза, от ложной личины отказался, боясь, наоборот, привлечь ею внимание других магов, а вот ауру себе подправил. Медитируя на корабле, он загнал вглубь и временно притушил сияние магического дара, чтобы хоть на первый взгляд сойти за простого смертного.
Тобиус умел временно деформировать свое астральное тело и считал это небольшим преимуществом мутировавшего генома. Когда-то, приплыв на Ору, он некоторое время успешно выдавал себя за безобидного целителя, скрывая, что является еще и боевым магом, а решив уйти от мира, серый волшебник постоянно поддерживал иллюзию своей обычности.
На воротах, отделявших порт от собственно города, пришлось незаметно передать стражнику лишнюю серебряную полумарку, чтобы не рисковать с созданием иллюзий несуществующих документов, — ведь на каждых воротах такого большого и важного города, как Спасбожень, должны были дежурить волшебники и, возможно, представители Церкви.
Еще в порту Тобиус почувствовал на себе чье-то назойливое внимание. На привозе всегда ошивалась куча соглядатаев, докладывавших различным господам, кто приплыл в столицу, а господа могли быть самыми разными — к примеру, торговцы, церковники, аристократы и, прямо скажем, самые обычные шпионы. Ни с одной из этих категорий серый маг до поры не желал иметь никаких дел, а потому, миновав ворота, сделал все, чтобы затеряться. Шагая по грязным улицам припортовых районов и дыша запахом рыбы, древесины, скота, лярда, смолы, сточных канав, он уже мечтал о том, чтобы поскорее убраться подальше.
Тобиус был вынужден податься в столицу по нескольким причинам: во-первых, у него было мало денег и много вещей, которые он мог бы обменять на недостающие деньги; во-вторых, если по его следу шли некроманты — Кузнец ведает, что им от него понадобилось, — то спрятаться в большом городе, где много источников жизни, от них было бы проще. Лишь обзаведясь деньгами, он мог броситься на юго-восток Димориса и покинуть Папскую Область, после чего до гор было рукой подать. Драконий Хребет очень велик, в этом царстве пропастей, долин, плато и пиков, грозящих небу снежными остриями, хватало места для тысяч разнородных племен, и один маленький волшебник легко потеряется там навечно. Но для путешествия нужны были деньги.
— Геть с дороги, мелкота! — басовито рявкнул мохобород, проходивший мимо с огромной бочкой на плечах.
Представителей этого вида вблизи порта крутилось огромное множество, так же как и гномов, гоблинов и даже невысокликов (в Диморисе и Шехвере обычно именовавшихся кротинцами). Но если малорослых нелюдей держали возле реки дела торговые, то мохобороды работали исключительно грузчиками, носильщиками да охранниками и справлялись со своим делом в разы лучше кого угодно. Они были гигантами высотой в полтора человеческих роста, очень похожими на самих людей, разве что довольно уродливыми, четырехпалыми и клыкастыми, с гротескно утолщенным и массивным телосложением.
Углубляться в город не следовало, потому что белокаменные кварталы встречали нищих простолюдинов без особого радушия, и Тобиус, пропетляв вонючими проулками плотно застроенных окраин, нашел наконец маленькую занюханную гостиницу. Кормилен, борделей, подпольных игорных домов и особенно съемных жилищ близ порта было великое множество, от выбора рябило в глазах, но волшебник постарался найти такую дыру, о существовании которой давно забыли бы даже мытари. Он нуждался не в комфорте, а в скрытности, так что "Хромая собака", приютившаяся в лабиринте грязных окраинных улочек, вполне его устроила.
Последовавшие дни, и особенно ночи, полнились блужданием по злачным местам, где волшебник присматривался к людям и нелюдям. Ему было трудно осуществить задуманное, не имея нужных связей, — ведь без них на дне общества никуда. Как и на вершине, впрочем.
Несмотря на свой несуразный, в общем-то, вид, он смог устроиться вышибалой в один крайне неприглядный кабак и каждый вечер вытряхивал из него мутных субъектов, которые редко ходили без ножа за пазухой. Скоро Однорукий Кмет, раздающий пинки охамевшим головорезам, приобрел скромную, но заслуживающую некоторого уважения репутацию, и один богатый ростовщик предложил ему более высокооплачиваемую работу. К тому же одним вечером хозяйка кабака, где он работал, намекнула, что за день до того вокруг крутились некие люди, выспрашивавшие о седовласом человеке с вилами. Тобиус понял, что пора убираться.
На новой работе он принялся выколачивать долги. Противная и тухлая работа, которой обычно занимались мохобороды, давалась ему достаточно легко. Так прошел почти
