Сэнди вздохнул:
– Здешние жители очень добры к нам. И ты тоже.
Аднарель улыбнулся, но улыбка эта была такой печальной, что лицо его сделалось почти что хмурым.
– Мы до сих пор не знаем, зачем вы здесь. Ваше присутствие должно иметь какую-то цель. Но нам она неизвестна. – Его взгляд словно осыпал Сэнди золотыми искрами. – Может, ты знаешь?
– Эх, если бы! – сказал Сэнди. – Похоже, это была дурацкая случайность.
– Сомневаюсь, – возразил Аднарель.
Ной снова пришел навестить Денниса:
– Мне сказали, что ты уже почти здоров.
– Да. Спасибо.
– Оливема говорит, скоро тебя можно будет переправить.
Денниса охватила паника.
– Переправить? Куда?
– В шатер к моему отцу, Ламеху. Чтобы воссоединить вас с братом.
Паника улеглась.
– Хорошо бы! А это далеко?
– В половине оазиса отсюда.
Полог шатра был закреплен в открытом положении, и через проем и отверстие в крыше Деннис слышал звезды. Слышал, как они звенят для него.
– Вы меня отведете?
Ной подергал себя за бороду:
– Я не хожу в шатер моего отца.
– Как это?
– Это он должен прийти ко мне.
– Но почему? Разве вы не его сын?
– Он стар. Он не в состоянии заботиться о своей земле, о нем самом надо заботиться.
– Извините, господин Ной, но я все равно не понимаю, почему вы ему не помогаете.
– Я тебе уже сказал! – отрезал Ной. – У меня много работы на винограднике. Мне некогда нянчиться со стариком.
– Поговорить с отцом – это нянчиться? Мы с Сэнди часто психуем из-за нашего отца. Он обращает на нас гораздо меньше внимания, чем на нашу сестру и младшего брата, потому что они гении, а мы обычные, но, хоть мы и психуем из-за него, он все равно наш отец.
– И что?
– Когда мы вернемся домой, нас ждет долгое объяснение с отцом. Наверное, он будет очень зол на нас.
– Почему?
– Ну, мы, можно сказать, влезли в одно дело, над которым он работал.
– Я не понимаю, к чему ты ведешь, – сказал Ной.
– Да я и сам не особо понимаю, – признался Деннис. – Но суть в том, что нам придется поговорить с отцом, когда мы вернемся домой. Если мы попытаемся избегать его, это будет глупо.
– И зачем ты говоришь это мне?
– Ну… я вправду считаю, что вам следует поговорить с вашим отцом.
Ной хмыкнул.
– Не хочу быть грубым, – продолжил Деннис, – но, на мой взгляд, весь этот спор из-за колодцев и имущества тянется так долго, что уже потерял всякий смысл. Он старый человек, а вы намного моложе и должны быть достаточно сильны, чтобы уступить.
– Уступить – это сила?
– Нужно немалое мужество, чтобы попросить прощения. Именно это нам с Сэнди и придется сделать, когда мы вернемся домой.
– И зачем же? – пробурчал Ной.
– Потому что наши отношения не наладятся, пока мы этого не сделаем.
– Ты слишком молод, чтобы указывать мне, что нужно делать, – в раздражении бросил Ной. – Тебя вообще в живых бы не было, если бы мы не приютили тебя.
– Это правда, и я даже выразить не могу, насколько я вам благодарен. – Деннис снова услышал перезвон звезд. – Господин Ной, пожалуйста, сходите повидаться с вашим отцом, помиритесь с ним, пока он жив!
Ной крякнул. Встал. Вышел из шатра.
Деннис посмотрел на бархатный лоскут неба, проглядывающий через дверной проем. Звезды были ослепительны. И безмолвны.
Рыжая Тигла натерла губы и скулы красным соком каких-то ягод. Взяла палочку – она расщепила ее на конце, чтобы сделать щетку, – и причесала пышные кудри. Самые запутанные участки она уже разобрала вручную, так что щетка нужна была лишь для наведения лоска.
«Я красива, вправду красива, – подумала она. – Мои волосы такого же цвета, что и крылья моего нефилима. Мы красиво смотримся вместе».
Комар зажужжал у нее над ухом, сел на шею и укусил.
Тигла ойкнула:
– Ну чего ты?!
Комар исчез. Рядом с ней возник нефилим с крыльями цвета пламени:
– Потому что ты и вправду очень красивая. Так бы и съел!
Тигла расплакалась:
– Рофокаль, не кусай меня!
Нефилим засмеялся:
– Подумаешь, крохотный укус. Скажи, маленькая Тигла, ты видела еще того молодого великана, которого твои отец с братом вышвырнули из вашего шатра?
– Нет. Кажется, за ним ухаживают женщины из шатра Ноя.
– Твоя сестра?
Тигла рассмеялась:
– Случись мне занемочь, не хотела бы я Ану в сиделки! Младшие женщины. Оливема и Иалит. Ана полезна, когда им требуются мази, но…
– А как он вообще попал в ваш шатер?
Девушка надулась:
– Откуда мне знать? Я позвала единорога, а вместе с ним вдруг появился этот молодой великан. Жаль, что они его выкинули. Мне бы хотелось поговорить с ним.
– Тигла, красавица моя, ты ведь сделаешь все, о чем я попрошу, правда?
– Если только ты не попросишь о том, чего я делать не хочу.
– Я хочу, чтобы ты познакомилась с этим молодым великаном. Выяснила, откуда он пришел и зачем он здесь. Ты сделаешь это для меня?
– С удовольствием.
– Только не со слишком большим, – поддел ее Рофокаль. – Я хочу, чтобы его влекло к тебе, а не тебя к нему. Ты – моя. Или нет?
Девушка подняла лицо к нему. Губы нефилима были такими же красными, как и у нее, хоть он и не мазал их ягодным соком.
– Моя, – промурлыкал Рофокаль. – Моя, моя, моя.
Сэнди сидел на выступающем из земли корне старой смоковницы. Стояла вечерняя прохлада. Хиггайон свернулся у ног мальчика и тихо похрапывал во сне.
Какой-то мужчина с пышной каштановой бородой, подернутой сединой, и каштановыми курчавыми волосами свернул с общей тропы и решительно зашагал к шатру дедушки Ламеха. Он подошел к мальчику и мамонту. Осмотрел их.
– Ты Сень.
– Да. Я Сэнди.
– Мне говорили, что вы выглядите как один человек в двух телах. Теперь я верю.
– А вы кто? – полюбопытствовал Сэнди.
– Я Ной. Твой брат находится в одном из моих шатров, и моя жена и дочери заботятся о нем.
– Спасибо! – сказал Сэнди. – Мы вам очень признательны.
Ной продолжал смотреть на него.
– Если бы я не знал, что День в одном из моих шатров, я бы подумал, что ты – это он. Как такое возможно?
– Мы близнецы, – устало объяснил Сэнди.
– Близнецы. Мы прежде ничего не знали о близнецах. – Ной умолк и посмотрел на Сэнди, потом перевел взгляд на шатер. – Мой отец сейчас там?
Сэнди кивнул:
– Он отдыхает. – Потом добавил: – Но я знаю, что он будет счастлив видеть вас.
Хоть бы это и вправду так было! Дедушка Ламех и без того казался чрезвычайно упрямым человеком, а возраст только усиливал его врожденное упрямство.
Ной, не сказав более ничего, направился к шатру.
Ной!
Сэнди вспомнил это имя. Он раньше не слышал, чтобы Ноя называли по имени. Ламех, когда упоминал о нем, говорил «мой сын». Женщины, приносившие светильник, называли его «отец».
Ной.
Галактики закружило в водовороте. Сэнди был убежден, что их с Деннисом зашвырнуло куда-то вдаль от дома, как минимум прочь из их Солнечной системы, а может, и прочь из Галактики. Но если этот Ной – тот самый Ной из
