Перекрёсток переходили под жалобное скуление зажатого в машине слепыша. В ЦУМ заходили осторожно, ни кошаков, ни мародёров, ни, какой-нибудь другой пакости не было. Правда в баре на первом этаже порезвилась мясорубка, перекрутив всё, до чего могла дотянуться. Но спутникам она не мешала, и группа прошла мимо, особо ей внимания не уделяя. Поднялись на второй этаж, где, как помнил Василий, был в своё время оружейный магазин «Арсенал». Хорошо укреплённый бутик с решёткой, дополнявшей мощную входную дверь, оказался на месте. Правда основательно разграбленный за эти пятнадцать лет, он ассортиментом не баловал. Но группа пришла не за покупками, а надёжность магазина давала возможность спокойно провести ночь. Под широкой передней лестницей нашелся декоративный бассейн с фонтаном, в который натекло достаточно много дождевой воды. Кузьмин принялся опять настраивать рацию, а Савченко с Татарином, скрутив с потолка чудом сохранившиеся ведёрные плафоны, отправились за водой. Коваленко достал из ранца походный набор и быстро собрал фильтровальную установку. Пока Василий разговаривал с бункером, бойцы успели отфильтровать около двадцати литров воды, разлили часть по фляжкам, часть в резиновый походный бурдюк, и отправились за следующей порцией.
— Что застыл? — спросил Василий Шурупа, удивлённо наблюдающего за манипуляциями бойцов.
— Неужели так просто? Раз, и у тебя столько чистой воды, сколько захочешь?
— Ну, не всё так просто. Фильтры имеют обыкновение заканчиваться, а обеззараживающие таблетки тоже не бесконечны. А как вы воду добываете?
— Мы ночь отстаиваем, чтобы вся грязь осела. Потом делаем фильтр из гравия и песка, перегоняем через него, а потом опять ставим отстаиваться. И всё равно она вонючая. А у вас чистая.
— Что ж ты хочешь, технологии, — непонятно проговорил Василий, хлопнул парня по плечу и пошёл к бойцам.
— Валиуллин! Давай, сегодня шурпичку сваргань. Такую, как ты умеешь. А то который день на сухомятке сидим.
— Есть, сэр! — шутливо вытянулся татарин и, схватив котелок, ушёл в торговый зал.
Костёр развели в мебельном отделе возле выбитого окна. Тяжёлый обеденный стол, когда-то продававшийся, наверное, за немалые деньги, горел хорошо, и вскоре по залу распространился волшебный мясной аромат, от которого у всей группы началось усиленное слюноотделение. Ужинать уселись тут-же, за столом попроще, счастливо избежавшим костра. Когда перед Шурупом оказался котелок с одурительно пахнущим варевом, он, тем не менее ощутил некоторое разочарование. Конечно, пахло всё это восхитительно. Но что за еда — вода, пусть и вкусно пахнущая? Еда должна быть внушительной. Например, зажаренная крыса, или наструганная вяленная крысятина с луковицей вприкуску. А тут водичка какая-то. Однако, видя, как орудуют ложками бойцы, тоже зачерпнул из котелка и понёс в рот. Хлебанул, прожевал, проглотил и очнулся только тогда, когда ложка заскребла по дну котелка. Бойцы смотрели на него с доброй усмешкой.
— Ну ты, брат, даёшь. Ложкой, как пропеллером махал. Я думал, нас сдует всех, — смеялся Савченко.
— Добавки будешь? — поинтересовался Татарин.
Шуруп прислушался к себе. Несмотря на жидкую консистенцию, пища оказалась очень сытной, было хорошо и в желудке ощущалась приятная наполненность.
— Нет. Не буду. Наелся.
— Ну, смотри. А то потом поздно будет. Савченко всё сожрёт.
— У меня тело большое, мне много надо, — пробасил боец.
Перед отбоем закрыли и дверь, и решётку, но всё же Василий расписал смены. Группа легла спать и моментально со всех сторон донеслось сопение и всхрапывание. Вымотались за день сильно и уснули, только коснувшись подушки. Только Кузьмин в карауле у двери с завистью поглядывал на отдыхающую группу.
Василия ночью разбудил Савченко, сменивший на посту Кузьмина. В тусклом свете небольшого фонарика лицо здоровяка было мертвенно бледным.
— Что случилось? — тихо спросил Шустов, стараясь не разбудить спящих ребят.
— Ты послушай, командир.
Васька прислушался и тут-же ощутил вибрацию пола. Из-за двери раздавались тяжёлые равномерные шаги. Такое впечатление, что какое-то существо размером не меньше слона ходит в мягких тапочках по торговому залу.
— И давно так?
— Где-то с полчаса. Командир, что это?
— Не знаю и, кажется, даже не хочу узнавать.
— Может, сходим, посмотрим?
— Он в дверь ломился?
— Нет.
— Тогда и не стоит выходить.
Словно услышав разговор, неведомое существо подошло к двери с той стороны, и затихло. Савченко с Василием испуганно замерли, направив на дверь автоматы. Несколько минут ничего не происходило, потом за дверью что-то шумно вздохнуло и так же размеренно, тяжёлым шагом ушло куда-то в глубину зала. Шаги стихли и больше не возобновлялись.
С первыми лучами утреннего солнца Шустов скомандовал «подъём» и, не дав бойцам даже умыться, организовал прочёсывание ЦУМа. Облазили всё здание, заглянули в самые укромные уголки, но так никого и не обнаружили. В дневном свете произошедшее ночью казалось уже не таким страшным и правдоподобным. Тем более, что благополучно проспавшие произошедшее сослуживцы скептически отнеслись к рассказанному, превратив командира и Савченко в предмет беззлобных насмешек. Во время умывания Савченко подошёл к Шурупу.
— На, держи, — протянул он парню одноразовый бритвенный станок. — Сбрей эту свою козлиную бороду.
— Что это?
— Это то, чем мужчины бреются. Вон, видишь, что Кузьмин делает. Давай так же.
— Но борода — это гордость мужчины!
— Кто тебе сказал? Лень вашим мужикам за собой следить, вот и придумали оправдание. Гордость мужчины чистота и здоровье. А борода — это негигиенично. Если ты попал в приличное общество, то соответствуй. И брось эти свои первобытнообщинные замашки.
— Это ты, что ли приличное общество? — засмеялся Кузьмин.
— А что, не видно? Ты, вместо того, чтобы зубы скалить, научил бы бриться пацана.
— Ладно, приличный ты наш. Научу. Иди сюда, Саш, покажу, как это делается.
Науку бритья Шуруп освоил
