К ночи в поселении эльфов почти никого не осталось, кроме дозорных и мастеров, подобных Анволосу, которые работали в две смены. Тейлас нашёл пустую беседку и сел в её центре. Он вздохнул и начал медитировать. Ему было сложно сосредоточиться, но с детства он привык ограничивать себя от всего внешнего мира. Жизнь на краю света не всегда была сладкой. С самого детства Тейласу приходилось принимать свою судьбу, скрывать от всех — кто он есть, делать вид, что он такой же обычный человек, как и все. Это было непросто. Он часто уходил в холмы, где была похоронены его мать и его отец. Там он находил покой и часто отрывался от реальности, блуждая просто так от безделия или когда вдруг что-то навевало тоску. Юноша дышал ровно и постепенно звуки леса пропадали. Появилась какая-то гнетущая пустота. Пустота, в которую он провалился, словно в тёмный сырой подвал. Голова закружилась, и тут во мраке этой пустоты он увидел её, сияющую, словно звёздную реку в тёмную ночь.
— Скажи, что тебе нужно от меня?
— Мне, ничего — ответила девушка — Боюсь, что это я нужна тебе.
— Ты говорила, что только твой отец и его подвижники навлекали беду, изучая запретную магию, но сама…
— Да, я всегда имела сильную связь с миром мёртвых, а потом он стал моей тюрьмой.
— Это ты заставила меня выйти на бой с лориндором?
— Нет, это ты. Твоя суть. Твоё желание отомстить за всю боль и страдания, причинённые твоим предкам, твоим родителям и тебе.
— Неправда!
— Но это так… Тот враг с которым тебе пришлось столкнуться очень силён. Он не по силам даже мне. Неужели ты думаешь, что по своей воле я бы вступила с ним в битву? Но именно твой страх толкнул нас в эту битву. Я пыталась тебе помочь, но и меня в какой-то момент обуял страх перед этим древним злом. Извини…
— Ты говорила, что хочешь мне помочь. Отплатить за спасение твоего народа. Но мне это не нужно!
— У тебя уже нет выбора… Тогда в пустыне, когда ты был при смерти, я спасла твою жизнь и мы стали единым целым. И этого не изменить, пока я не исполню своё предназначение.
— Какое? И что будет, когда ты его исполнишь?
— Ты узнаешь, когда придёт время…
Видение начало меркнуть. Тейлас вновь падал в глубокую дыру. Силуэт жрицы стал растворяться.
— Нет! Мне нужны ответы! Асенет!
— Я рада, что ты решил всё же поговорить со мной…
Тейлас выпал из медитации и увидел, что напротив него, у дальнего конца беседки сидит эльф, пристально наблюдая.
— Ойнель! Что ты здесь делаешь? — очнувшись, словно от дурного сна, произнёс Тейлас.
— Наблюдаю — равнодушно ответил эльф, разглядывая свою ладонь.
— И давно ты здесь?
— Мы с Тарой вернулись пару часов назад. Она сейчас в той беседке, где растёт развесистый ясень. Рядом с бассейном — эльф встал и пошёл прочь, словно его и не волновало, что будет делать Тейлас — Поговори с ней, но не наговори лишнего.
Тейлас собрался с мыслями. Он уже несколько дней не видел Тару и знал, что она держит на него обиду. Но, тем не менее, она спасла его и вернула в Аториен. Кто знает, что в голове у этих эльфов? Когда они разговаривали там, на руинах Сада Богов, Тейласу показалось, что эльфийка наконец пошла к нему навстречу и доверилась, но теперь. Так получилось, что он подвёл её, даже не желая того. Как и несколько дней назад, когда они ещё совсем не знали друг друга, Тейлас увидел её в беседке под деревом, у горящей свечи. Но на этот раз в её руках не было свирели. В её руках было странное плетёное ожерелье. Она была неподвижна, стоя на коленях перед свечой. Тейлас знал, что она слышала его шаги, но тревожить не стал. Прошло несколько долгих минут, пока она не затушила свечу и встала в полный рост, по-прежнему не оборачиваясь, смотря куда-то вдаль.
— Тара, я пришёл поговорить с тобой… — промолвил он несмело.
В ответ последовало холодное молчание.
— Я хотел сказать, что сожалею о том, что случилось. И если есть шанс как-то искупить свою вину…
— Илидир прожил хорошую и долгую жизнь — произнесла тихо Тара — Он был мудрым эльфом и передавал свою мудрость другим. Здесь не о чем сожалеть. Это путь воина и рано или поздно так закончиться путь каждого из нас. Даже мудрейшим из эльфов не избежать этой участи. Жаль, что никто из нас не был готов к этому. Сожалеете ли вы, люди, о чём то, до того, как это совершить?
Тара повернулась, и юноша увидел её тёмное как вулканическое стекло лицо, скрываемое тенью ясеня.
— Что ты готов сделать Тейлас, для своего народа, для нашего народа, для всех павших в том походе?
— Этих смертей, их не должно было быть — ответил Тейлас — Я не могу вернуть время вспять, но сделаю всё, что в моих силах. Прошу, прости меня Тара, я знаю, ты злишься на меня…
— Злюсь? Нет. Боюсь, ты никогда не сможешь понять меня. И нет смысла продолжать этот разговор. Ты только всё усугубляешь — Тара отстранила его и вышла из беседки.
— Тара! — попытался остановить её аскондин.
— Если ты и правда хочешь искупить свою вину, то выслушай моё предложение, сегодня, на военном совете…
Мысли эльфийки так и остались для Тейласа загадкой. Она не простила его и, возможно, уже никогда не простит. Так или иначе, он должен был сосредоточиться на том, что произойдёт вечером.
