– Да ведь оно, рыбацкое щастье, кому как… Ну, ловят, конешно… Не без того…
– Уток на займище много? Я ружья захватил.
– Вот уж чего нет – того нет! Какая у нас охота?! По весне ишо птица бывает, а под осень – ни синь пороха! Вся как есть уходит.
– Вон же утки летают?!
– Ну, не без крох… Может, какой десяток и крутится, а стрелишь – раз-два – и вся охота тут.
Я вынул из кармана свой старенький фронтовой бинокль и посмотрел на горизонт. Там кружились табуны уток… Странно… Но вслух я сказал:
– Нет, ничего не видно…
И поспешно сунул бинокль в карман: как бы не попросил посмотреть Адам Иванович. Но он, не обращая на меня внимания, уже шагал через огород к дому…
Потом мы обедали, а под вечер Адам Иванович заявил:
– Вечеряйте без меня… Пойду, потолкую с рыбаками.
И надолго ушел.
Хозяйка поставила на стол жаровню с калеными семечками, домашнего приготовления вишневку.
– Гостите. Не обессудьте.
Игорь проснулся. Я сказал ему:
– Ходил на озеро. Посмотреть…
– Много уток?
– Ни черта нет!
Хозяйка всплеснула руками.
– И что это вы говорите?! На нашем-то озере? Вот уж неправда ваша! Утья у нас – как грязи! Только што стрелять некому… Провиант, вишь, нам сельпо не завозит…
За рюмкой да за семечками разговор становился все душевнее…
Устинья Сергеевна поинтересовалась, почем можно в городе купить домик.
– Мой-то все целит в город перебраться. Деньги собирает…
Я обещал узнать, написать, помочь…
– А чего вам здесь не живется? – вмешался Игорь. – Рыбы полно. Люди хорошие кругом… Эх, меня бы отсюда и палкой не выгнали!..
– Стареет Адам-то… Хоть и молчит, а сама вижу – рыбалка ему уже в тягость… Да не столько много рыбы-то…
– А Адам Иванович хвалит…
– Ну… ить рыбак, а какой рыбак большую рыбу не ловит?
Мы рассмеялись.
– Устинья Сергеевна! Расскажите о привидениях, а?
– К ночи-то оно бы не следовало… Да ладно уж…
Через час я знал все подробности мистического происшествия. В начале августа рыбаки по обыкновению выехали ставить сети на заходе солнца. Вдруг над камышами медленно, словно вырастая из воды, появилась громадная, саженей двух, фигура в белом саване. Постояв минуту, привидение взмахнуло руками, и по озеру пронесся громоподобный хохот. Хохот перешел не то в стон, не то в вой. Потом вой затих, а видение стало так же медленно, как появилось, опускаться в воду…
Обезумевшие от ужаса рыбаки побросали тычки и ударили веслами восвояси.
Больше приведение не появлялось, но рыбалка кончилась. Мужиков теперь нельзя было выгнать на озеро.
– Народ сказывает, – выплевывая семечковую шелуху, закончила свой рассказ Устинья Сергеевна, – што много лет назад в нашем озере брат брата загубил… Топором по темечку. Девку, вишь, не поделили… Давно дело было. Еще при толстом царе… (Так в деревнях тех лет частенько называли дородного императора Александра Третьего.) Мой-то Адам Иваныч знат. Он тутошный. А я понаслышке. Я с другого села взамуж пошла. За двести верст Адам-то меня высмотрел и просватал…
– Что ж его так далеко носило?
– По молодости – ватажничал… Зимой на Чаны неводить ездил. Тамотка и высмотрел меня… Квашина деревня моя родная. Может, слыхали?..
Устинья Сергеевна стряхнула с подола шелуху на пол и взялась за веник.
– Кушайте, гоститесь…
– А раньше видение появлялось? – спросил Игорь.
– Бывало, сказывали… Шабер Степан Коньков баит: было видение в двенадцатом году, поди-ка… Когда расейские к нам переселялись…
– А после? – поинтересовался я. – При советской власти не случалось?
– Нет, не слыхать было.
– Гм… Ну, все же Адам Иванович человек бывалый. Неужто и он боится невесть чего?
– Адам-то? Первой вроде шибко испужался… А после пообвык. Я вам по секрету скажу, как вы есть торговый человек: ставит Адам сетешки… Ставит, но от мужиков таится, потому мир решил – рыбу до водосвятия не ловить! Совсем наладили за попом посылать, однако сельсовет вдыбки встал: нипочем не разрешает председатель-то наш!.. В РИК гумагу послал. Ответ ждет… Мужики ни туды ни сюды, а мой-то – бедовый! Ставит ночью…
С гордостью Устинья Сергеевна добавила:
– Адам Иванович – первый рыбак на всюю округу! Рази ж он утерпит? Ну, извиняйте, мне сходить неподалеку надо. Соседка хворая. Проведать да по дому помочь. Вернусь вскорости, паужнать будем…
Она накинула на плечи цветастый полушалок, и мы остались вдвоем с Игорем. В руках Игоря был неведомо как сюда попавший толстый том журнала «Мир Божий» за 1896 год.
– Есть что-нибудь про привидения? – осведомился я.
– Нет… Я про охоту читаю. Охота на тигра на Амуре. Какой-то Фокин написал.
И снова погрузился в чтение. У меня было время поразмышлять.
Вскоре вернулась хозяйка, и мы поужинали. Устинья Сергеевна стала готовить нам постели.
– Адама-то не ждите… Адам поздно вернется…
Я предложил Игорю прогуляться перед сном.
– Игорь! У меня к тебе просьба: ночуй сегодня на берегу.
– Опять, чтобы комары ели? А вы?
– А мне, дружище, придется спать дома на кровати…
– Это не по-товарищески!
– Да. Но так нужно, Алексеевич. Очень нужно!
– Значит, не спать?
– Спать, но слышать все.
– Ружье можно взять?
– Ни в коем случае! И свой «смит» спрячь дальше, чтобы никто не видал. А ночуй в конце огорода. Там у Адама Ивановича лодки стоят… Пристань…
Я ждал опять стенаний, но Игорь ответил служебно:
– Слушаюсь!
Поздней ночью вернулся Адам Иванович. Я проснулся и вышел в кухню покурить. Адам Иванович ел жареного карася. Не приглашая меня к столу, спросил недовольным тоном:
– Чо это племяшу-то взбрендило ночевать у воды? Добро бы на сеновале, а то у самого комарья!
– Да я отговаривал мальчишку, но разве справишься? Говорит: скоро в армию возьмут. Нужно закаляться… Все время спит на улице.
– Чудак-рыбак! Ну, товарищ заготовитель… Говорил с народом… Всяко убеждал: поедемте, дескать, поставим сети на пробу теперь же. Без водосвятия, значит. Куда там! И слышать не хочут! После попа, говорят. А с попом-то еще неизвестно как получится. Сельсовет не согласен, а по нынешним временам – они сила!
– И не говори, Адам Иванович! Это хорошо, что у вас хоть ячейки-то нет!
– Миловал господь бог! – ответил Адам Иванович, но довольно мрачно добавил: – Но все одно – появится… Они нонче, ячеишные-то, что грибы после дождя. Докатится и до нас. Даром, что далеко живем.
– Докатится, – безнадежно махнул я рукой.
Оставив сковородку и графинчик, Адам Иванович изучающе посмотрел мне в лицо.
– А вы, товарищ… Извините: из каких будете? Папаша-то жив аль нет? С лица-то вы вроде не из нонешних…
– Отец успел уехать в Харбин, а я… задержался… Служил… И папа тоже служил…
Он удовлетворенно кивнул.
– Понятно! Так мне и думалось. Ну и то щастье, что жив остался. А у меня сынок… сгинул. Сколь я ему говорил: не лезь ты в энту свару! Красные, белые… Ладно, что было, то прошло. У меня к тебе такой вопрос… Да садись. Может, по одной пропустим?
– Нет, спасибо.
– И хорошо. Хоть и заготовитель, а смолоду привыкать не след… У меня к тебе такой вопрос: можно так, чтобы контракт заключить, а никто не знал? А? Ни мужики, ни сельсовет…
