— Господи ты, боже мой! — не смог спокойно реагировать он. — Ты издеваешься? Хочешь сказать, что ты, поссорившись с тренерами и уехав в самоволку, испугаешься войти внутрь только из-за глупости? Поверь, Саша и не вспомнит о той ссоре.
— Думаешь? Целый год он об этом помнил, — не соглашался спортсмен.
— То было совсем другое. И вообще, я с вами двумя с ума сойду. Мало мне твоей безынициативности с Дашей, так ещё и это продолжается. По вам плачет мыльная опера, которая, боюсь, с таким успехом, никогда не закончится. Вот скажи, почему ты так глупо себя ведёшь, когда дело касается Саши? Он не девушка, чтобы чего-то бояться. Он твой друг, которому нужна поддержка. Так что иди и дай ему то, чего нужно в данный момент.
— Хорошо, — подумал Дима и уже был готов подняться по ступенькам вверх, но, не проделав и несколько шагов, остановился. — Постой, ты считаешь меня безынициативным с Дашей? Серьёзно?
— Рот будешь открывать у стоматолога. Иди! — рявкнул Антон и больше не говоря ни слова, друзья добрались до входа в здание с людьми в белых халатах. Подойдя к регистратуре, Мипулин передал сумки Диме и посадил его на скамейку, пока сам пошёл к регистратуре узнавать, где именно лежит Саша, иначе как слушать его больше не мог. Это было выше всех имевшихся сил.
— Добрый вечер, — поздоровался Антон на не самом лучшем английском языке. Плотная женщина средних лет не сразу отреагировала на приветствие из-за посредственного настроения, но спустя несколько секунд разбора документации, скопившейся на столе, ответила тем же, даже попытавшись улыбнуться, вместо этого оскалив зубы, на что спортсмен не обратил никакого внимания. — Подскажите, пожалуйста, в какой палате лежит Александр Лардонов.
— Такого нет, — проверив данные, ответила она.
— Как? — удивился Антон. — Может, вы ошиблись? Нашего друга похитили месяц назад и сегодня сообщили, что, наконец, нашли и привезли именно в эту больницу. Проверьте, пожалуйста, ещё раз!
— Я же сказала, что его нет. Я бы знала о таком!
Не получив желаемого ответа, Антон вернулся к сидевшему у окошка Диме, глядевшего в потолок.
— Что-то подсказывает мне…
— Дима? — послышался знакомый женский голос, говоривший на русском. — Как хорошо, что ты здесь оказался!
— Ольга Ивановна! — обрадовался Малышкин матери Саши. — Вы тоже здесь!
— А где же мне ещё быть?! Он мой сын и как только я узнала, тут же примчалась из Франции. Весь этот месяц я думала, что моего мальчика уже может и не быть в живых. Не знаю, как описать, насколько я счастлива.
— Я тоже этому рад, — обнял женщину Дима вслед за Антоном. — Как только узнал, бросил всё и примчался.
— Хорошо, что вы здесь, — с облегчением выдохнула Ольга Ивановна.
— Он в порядке? Мы вообще ничего не знаем.
— Я уже хотела звонить вам обоим, — потускневшим голосом проговорила женщина, вызвав некоторые опасения у ребят.
— Так говорите же! Не томите! — попросил Антон.
— Надеюсь, вас он послушает, потому что я сдаюсь.
— Послушает? — не понял Дима.
Поднявшись на лифте на пятый этаж, они прошли по длинному коридору, в конце которого стояло двое полицейских, и остановились у охранявшейся ВИП-палаты.
— Он там? — задал очевидный вопрос Дима.
— Да, — кивнула Ольга Ивановна. — Теперь, прежде чем войдёте, хочу предупредить…
— Он в тяжёлом состоянии? — поторопился с выводами Антон.
— В каком-то смысле да, но сама палата не его.
— А чья же? — переглянулись между собой спортсмены.
— Его похитителя, — сделала паузу перед новостью она, всё ещё пытаясь переварить наговоренное сыном.
— Стоп, — постарался правильно понять Дима. — Если похититель в этой палате, то где же Саша? Я уже ничего не понимаю.
— Я тоже, — соглашалась женщина. — Саша тоже в этой палате.
— Вместе с ним? — не поверил Антон. — Что он там делает?
— Не даёт полиции арестовать его.
— Это шутка? — скорчил глупую гримасу Мипулин.
— Если бы, — всё ещё не верила в происходившее Ольга Ивановна. — Он почти ничего не говорит. С тех пор, как Саша оказался здесь, он сказал лишь несколько слов, но не объяснил, почему этот мерзавец так важен. Врачи говорят — это шок от перенесённого стресса. Саша волок его по снегу не один километр и, судя по всему, впал в ступор. Но я знаю своего сына. Это всё не просто так, поэтому, может, ты поговоришь с ним? — обратилась она к Диме.
— Думаю, я не лучшая для этого кандидатура…
— Дима! — демонстративно кашлянул Антон. — О чём мы говорили перед больницей?
— Хорошо, — вспомнил он.
— Спасибо, — поблагодарила женщина, ещё раз обняв. — Он всегда ценил тебя и твоё мнение.
— Значит, вы не вините меня за ту ссору? — спросил он, пожелав услышать честный ответ.
— С каждым бывает, — хлопнула его по плечу Ольга Ивановна и открыла дверь в палату.
Дима не знал, что сказать другу до того, как встретил его мать, а теперь, после всех обрывистых подробностей, стало ещё хуже. За эти несколько лет, что они знакомы, Саша часто поступал не так, как того можно было ожидать от человека, но всегда его поступки были для чего-то нужны, по крайней мере, юноша так считал. И, если он сейчас так вёл себя, значит, имелась веская причина, иначе, возможно, месяц плена оставил слишком сильный отпечаток на психическом состоянии человека, неподготовленного, как и большинство других, к подобным испытаниям.
В палате было лишь два человека. Смуглый черноволосый парень, примерно одного возраста, что и Дима, лежал на койке, подключённый к различным аппаратам искусственного поддержания жизни. На стуле рядом с ним бесполезно лежала пара наручников, по — видимому, запрещённых Сашей. Сам же юноша расположился в кресле, напротив. Он часто предпочитал засыпать не в кроватях, и в этот раз так же остался верен себе. Скрутившись комочком, молодой миллионер с тревогой на лице видел сны, не приходивший от них в восторг.
Подумав, что пришёл не вовремя, Дима захотел развернуться и покинуть палату, но Саша вдруг вскочил с места с осоловевшими от страха глазами.
