— Когда я увижу их?
— Мы дадим тебе знать. Во-первых, мы пересчитаем деньги и убедимся, что ты не обманул нас.
— Нет, — сказал Ладенмер.
— Что?
— Я сказал, нет. Вы отвезете меня к моим детям и отдадите их мне, как только положите руки на эту коробку. Я не обманул вас. Это было бы чертовски глупо с моей стороны, сами подумайте!
— Что глупо, — возразила женщина, — так это то, что ты стоишь и споришь со мной и с .45 калибром Хартли. Вот это — действительно чертовски глупо.
Ладенмер проигнорировал ее. Кертис почувствовал, как несколько капель пота скатились по его бокам. Он чувствовал запах грядущего дождя, теперь он был совсем рядом, приближался к ним со стороны озера. Ладенмер сказал:
— Я хочу, чтобы сегодня вечером все были освобождены… мои дети, Хартли и детектив Парр. Слышите меня?
— Ха, — фыркнула она. — Слышал его, детектив Парр?
Кертис увидел, как хранивший молчание мужчина переступил с ноги на ногу. Затем он сказал:
— Я слышал.
Прошло еще несколько секунд, и вдруг Ладенмер пошатнулся и схватился за плечо Кертиса, чтобы не упасть.
— До него, наконец-то, дошло, — сказал мужчина женщине с самодовольным удовлетворением, пронизанным злобой до глубины души.
****Донни поставил масляную лампу на пол, и со следующим раскатом достаточно сильно шлепнул подушкой по голове малыша Джека.
— Оставь его в покое, — сказал Хартли, пока тихо.
— Я не сильно его беспокою. Ведь так, малыш?
Следующий удар подушкой заставил малыша Джека вскрикнуть:
— Ой! Больно!
— Оставьте нас в покое! — закричала Нилла.
— Ну, что ж, — ответил Донни беззаботным голосом, и его глаза сверкнули в свете лампы, — вот опять вы, богатые детишки, пытаетесь лишить меня удовольствия.
И как только он произнес последнее слово, он замахнулся подушкой на Джека Младшего с огромной силой и, прыгнув вслед за ней, буквально приземлился на мальчика. Он прижал голову малыша Джека к полу лицом вниз и надавил всем своим весом на его череп. Джек стал отбиваться и издал придушенный вскрик, его ноги отчаянно пинались, а Нилла, охваченная ужасом, выкрикнула сообщение своему слушателю.
****— Господи, — выдохнул Ладенмер. Порыв ветер чуть не сбил его и Кертиса с ног, а молния рассекла облака. — Боже мой… нет.
— Да, да и еще раз да, — ухмыльнулась женщина. — Как видишь, мы обыграли тебя хорошо и качественно, ты согласен? Теперь… мы забираем деньги, а тебе, хотя ты и привык получать все, что пожелаешь, я бы посоветовала…
Внезапно Кертис перестал ее слышать.
В его голове раздался отчаянный крик:
— Кертис! Донни делает больно малышу Джеку!
— Малыш Джек! — тут же сказал он Ладенмеру. Он не знал, как еще сообщить услышанное. — Нилла говорит, что ему больно!
Ладенмер задрожал. Лицо его стало белым, как брюхо рыбы. Он крикнул похитителям:
— Мой мальчик ранен! Черт бы вас побрал, отвезите меня к моему…
Он направился к ним, успел сделать два шага, но тут женщина начала стрелять.
Прозвучало два быстрых выстрела. Ладенмер резко развернулся и схватил Кертиса. Его рывок отбросил их обоих назад. Третий выстрел послал пулю, проскользнувшую мимо правого уха Кертиса, а затем он и Ладенмер перевалились через перила и рухнули в черную воду озера Пончартрейн.
21
— Ты отпустишь его.
Хартли сказал это совершенно спокойным тоном, пока Джек Младший продолжал вырываться и брыкаться во время того, как Донни давил на его голову подушкой всем своим весом. Это было произнесено не как угроза или просьба, а, скорее, как пророчество.
Донни свирепо усмехнулся в свете лампы. Капельки пота блестели на его раскрасневшихся щеках. Он сказал:
— Заставь…
Но он не договорил свою фразу, потому что Хартли внезапно перекатился на колени. Его связанные изолентой руки метнулись к лицу Донни в мгновение ока, двигаясь слева направо. Кольцо на его мизинце с металлическим кораблем Бака Роджерса — сейчас разогнутым по шву и представляющим собой острое зазубренное лезвие длиной в пару сантиметров и толщиной с монетку в десять центов, которую он использовал в качестве инструмента — Хартли использовал, чтобы разорвать левую щеку Донни и его левую ноздрю. Алая кровь мгновенно брызнула из ужасной раны и испачкала стену.
Пророчество Хартли мгновенно сбылось. Донни громко взвизгнул, как раненое животное, и отпрянул от Джека Младшего, тут же натолкнувшись на Ниллу, которая, в свою очередь, со всей поспешностью отшатнулась от него. Ее мысленный крик, отправленный Кертису, все еще терзал ее мозг болью — словно в голове полыхал настоящий пожар.
Малыш Джек выкатился из-под подушки и стал лихорадочно хватать ртом воздух.
В своих конвульсиях Донни задел локтем фонарь. Стекло треснуло, но масляный резервуар остался цел, поэтому горящий фитиль продолжал бросать на стены причудливые светлые блики.
Одна рука Донни машинально попыталась закрыть изуродованное лицо. Вторая потянулась за ножом, который он держал за поясом. Он выполнил это движение с ужасающей скоростью и ринулся на Хартли. Тот не успел защититься от ножа, и острое лезвие погрузилось в его левый бок. Все, что мог видеть в этот момент Хартли, это зубы Донни прямо перед своим лицом. Нилла заметила, как окровавленное лезвие поднимается снова и опускается на левое предплечье Хартли. Не помня себя, девочка рванула вперед и ударила Донни под колени так сильно, как только смогла, лишив его равновесия и вызвав крик боли. Хартли отшатнулся назад, к стене, и качнулся от боли под взглядом горящих ненавистью глаз, смотрящих на него с изуродованного лица Донни. Но в этот момент разъяренный молодой человек начал поворачиваться в сторону Ниллы. Хартли бросился вперед, и зазубренное лезвие на его кольце вошло Донни прямо в горло, чуть ниже левого уха. Повинуясь инерции, оно взрезало плоть отчаянным рваным рывком, мизинец Хартли не выдержал такой силы удара и сломался со звуком, напоминающим треск сухой ветки.
Донни издал звук, непохожий ни на крик, ни на стон — скорее, он представлял собой вздох удивления.
Его глаза непонимающе моргнули, уставившись на Хартли.
Затем кровь веером брызнула во все стороны из разрезанной сонной артерии. Ее пульсация была быстрой — в такт сердцебиению Донни. Он выронил нож и схватился за горло. Пальцы лихорадочно пытались запечатать рану, словно это было возможно. Глаза широко распахнулись, из горла вырвался полный ужаса булькающий крик. Кровь била иссякающим фонтаном. Издавая неясные отчаянные звуки и мечась, как дикий зверь, пытающийся найти выход из ловушки, он запнулся о ставшую на его пути Ниллу и врезался в стену, оставив на ней свою красную подпись. В своем паническом безумии он полностью потерял ориентацию в
