У нее не было выбора. Она бросилась вслед за малышом Джеком — в неизвестность.
****— Глянь-ка сюда, — проворковала Джинджер, приблизившись к Хартли и осветив лучом фонаря его посеревшее лицо. — Вот, что я нашла… одноглазого покойника.
Позади нее стоял Партлоу, освещая лес фонарем «бычий глаз». В последние пару минут дождь перестал лить сплошной стеной, и теперь Партлоу мог видеть впереди удаляющийся огонек фонаря беглецов.
— Они не убегут далеко, — заверила его Джинджер, не отводя взгляда от Хартли. — Вся та грязь и трясина… нет-нет, им не удастся убежать далеко. Вскоре они переломают себе все ноги, и тогда мы найдем их по крикам, — она опустилась на корточки на безопасном расстоянии от Хартли, и Партлоу заметил револьвер в ее второй руке. — Ты устроил беспорядок. Как ты это сделал?
— Спроси Донни, — ответил Хартли с мрачной улыбкой, обнажившей его окровавленные зубы.
— Вот настоящий храбрец, Золотко, погляди. Ты говорил, он был на войне? О, да, шрам и все такое. Ну, похоже, он вот-вот подохнет от ран. Знаешь ли, смельчак, мы принесли тебе ножик, которым Донни — будем называть вещи своими именами — убил тебя. Дай его сюда, Золотко, — она отложила фонарик в сторону, переместила пистолет в левую руку и приняла из руки Партлоу окровавленный нож. — Похоже, он тебя хорошенько продырявил. И ты, кажется, убил его этим же ножом. Или ты каким-то образом сам смастерил себе оружие?
— Джинджер, — поторопил ее Партлоу, — у нас двести пятнадцать гребаных тысяч долларов на двоих! — он с трудом мог скрыть свой восторг от того факта, что теперь выкуп не нужно было делить на три части. В то же время он понимал, что шофер и дети выбрались из плена, и в ответ его жажда крови начала разыгрываться не на шутку. Он понимал, что хочет уладить все дела, прежде чем отбыть в Мексику и начать новую жизнь. — Давай просто прикончим его и смоемся! Дети нам не нужны!
— Да, — ответила она, продолжая пялиться на Хартли. — Так и сделаем. С ним, — она указала на шофера. — Но подумай, Золотко: если бы у Бонни и Клайда было двое детей в машине, разве законники расстреляли бы их? Конечно, нет. Так что мы догоним этих сопляков и заберем их с собой. Они станут нашим гарантом безопасности на случай, если нас перехватят по дороге.
— Дельная мысль, — отозвался он. — Но потом мы же выкинем их где-нибудь, верно? Как только уйдем от возможной погони?
— О, да, — Джинджер медленно вытерла лезвие ножа о брюки Хартли. — Мы выкинем их где-нибудь. Может быть, даже по частям, — она хищно улыбнулась и прошептала Хартли, — похоже, я убила твоего босса. А теперь… я не собираюсь тратить на тебя пулю, потому что ты умрешь и без нее. Мы вернем этих молокососов, и если к тому моменту ты еще не издохнешь… ты пожалеешь об этом, — с этими словами она глубоко вогнала нож в левое бедро Хартли и провернула.
****Нилла нашла малыша Джека в промокшем насквозь лесу. Она оба услышали мучительный вопль боли позади себя, и этот крик заставил обоих остановиться и посмотреть друг на друга в ужасе. Расширенные от испуга глаза обоих блестели в желтом свете фонаря.
Нилла нарушила молчание первой:
— Мы должны продолжать двигаться. Мы найдем дорогу или какую-нибудь другую хижину.
— Да, — согласился ее брат, а затем спросил: — Как ты думаешь, что они сделают с мистером Хартли?
— Я думаю, они уже все сделали. Мы не можем ему помочь, Джек. Он хотел, чтобы мы продолжали идти.
— Да, — сокрушенно произнес он голосом, который, вероятно, был похож на голос их отца в этом возрасте. Но в одном этом слове прозвучала такая страшная боль, которая просто не могла принадлежать ребенку.
У них не было ни лишнего времени, ни лишних сил, и они оба это знали. Нилла не была уверена в том, преследуют их те два человека, или нет, но она не могла рисковать, поэтому не стала замедляться и выяснять это.
Они продолжили удаляться в чащу, ноги их увязали в грязи и путались в сорняках; дождь — хоть и чуть ослаб — продолжал неустанно лить с неба, а за племенем фонаря детей ждало лишь царство непроглядной темноты.
22
Дождь продолжал идти урывками, то усиливаясь, то ослабевая, когда Кертис нашел первую хижину. Он повернул на запад на темном участке Соумилл-Роуд и побежал в сторону города. Кертис постучал в дверь хижины… раз… второй и третий, но свет так и не зажегся, и никто не ответил. Он в отчаянии крикнул:
— Помогите мне, пожалуйста!
И снова заколотил в дверь. Ответа так и не было — видимо эта лачуга была покинутым местом, и Кертис побежал дальше.
Следующая хижина обнаружилась примерно в восьмидесяти ярдах от первой, только располагалась она на левой стороне дороги, и он почти прошел мимо нее, прежде чем понял, что она там вообще есть. Рядом с ней, почти утонув в зарослях, на блоках стоял кузов разбитого автомобиля. Кертис пересек дорогу, прорвался сквозь сорняки и поднялся по ступенькам к двери. Он застучал по ее растрескавшимся доскам и крикнул:
— Помогите мне! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!
Нет ответа.
— Пожалуйста! — повторил он еще раз. — Помогите мне!
Он сжал кулак и снова постучал… и вдруг увидел слабый свет, мелькнувший в переднем окне. Действительно ли за грязным стеклом показалось лицо? Он не мог скачать этого наверняка. Кертис уже собрался закричать и начать стучать в дверь в третий раз, когда услышал, как отодвинулся засов.
Дверь открылась, и двойное дуло дробовика уставилось ему в лицо.
— Эй вы, уходите отсюда! — крикнул старик, держащий оружие. Это был костлявый негр, лысый и с седой бородой, в серой ночной рубашке. Кертис увидел за правым плечом мужчины такую же престарелую и хрупкую негритянку — седоволосую и с морщинистым лицом, напоминающим дорожную карту на высушенном пергаменте — которая держала масляную лампу, испускавшую скудный свет.
— Пожалуйста, сэр! — взмолился Кертис. — Там человек…
— Уходи отсюда, я сказал! Мне не нужны неприятности! — ружье дрожало, а глаза старика светились безумством. Он боязливо посмотрел из стороны в сторону, а затем перевел двойной ствол на грудь Кертиса. — Я пристрелю тебя, если ты не уйдешь!
Кертис понял, что если он произнесет еще хоть слово, то напуганный до сумасшествия
