Кертис потряс своей двухтонной головой, не в силах ничего больше сделать. Ему показалось, что он услышал что-то сквозь боль, и это что-то было слабым и искаженным:
— Кертаззззз. Пожалса… веть мне.
— Он не собирается отвечать.
Это был Фидо? Кертис подумал, что Фидо, вероятно, не знал, какую травму он ему нанес.
— Должно быть, ничего хорошего, иначе он был бы дома. Что мы с ним будем делать?
— Расти Эптон и Татер Бритт славно отделали того, которого они поймали на прошлой неделе в Сент-Чарльзе.
Монти говорил с гордостью, как будто о хорошо проделанной работе.
— Выбил ему зубы и послал бегать по лесу голеньким, как черный дрозд.
— И Татер был там? — спросил Фидо. — Черт, я говорил с ним пару дней назад, и он ни словом об этом не обмолвился.
— Да, он в этом участвовал. Черт, ты разговаривал с Татером… он знает нескольких ребят, которые прихлопнули того ниггера в Сент-Таммани.
— Правда! Да ну?
— А то. Дай мне выпить! Если ты прикончишь всю бутыль один, станешь пьянчугой.
— Уиппер, мы же отделаем этого? Я могу выбить ему зубы прямо сейчас.
— Хорошо, сейчас, так сейчас. Ты и Монти поднимете его.
Кертиса вздернули на ноги. Фонарь слепил его единственный видящий глаз. Сердце тяжело колотилось, и он чувствовал, как ручеек крови стекает по губам и подбородку из разбитого носа.
— Ниггер, — прошипел Уиппер прямо у его лица, — нам не нравится распускать руки, но твое племя само на это напрашивается. Вот ты… твой вид буквально умоляет показать, где твое место, потому что ты сам не знаешь, что для тебя хорошо. Но мы это исправим прямо здесь и сейчас, капризное дерьмо. Нет, нам определенно не нравится распускать руки.
— Черт возьми! Получается, что мы хулиганы! — взревел Фидо с безумным гоготом.
— Дай мне бутылку, — попросил Уиппер кого-то. Кертис слышал, как он глотает самогон. — На, возьми, — сказал он, видимо, возвращая ее обратно.
И тут Уиппер нанес ему сильный прямой удар кулаком по зубам.
Нижняя губа Кертиса лопнула, и два передних нижних зуба отлетели ему в рот. Красные вспышки замелькали в его сознании. У него подкосились ноги, и он упал бы, если бы двое других не удержали его.
— Отличный удар, Уиппер, — сказал Фидо. — У меня и то не получилось бы лучше.
— У меня все самое лучшее, — сказал Уиппер.
Наступила тишина, и затем Кертис услышал, как Монти тихо предложил:
— Мы могли бы вздернуть его, если бы пожелали.
Никто на это не ответил.
Ноги Кертиса все еще были ватными. Как будто сама по себе его правая рука поднялась, чтобы схватиться за рубашку Уиппера, но Уиппер быстро отбросил ее и буркнул:
— Не трогай меня своими грязными пальцами, парень!
Монти продолжал гнуть свое:
— Я думаю, что это он подсматривал за Шарлин. Тощий и все такое. Думаю, примерно того же возраста. Да, он, скорее всего, и есть тот самый. Бегает тут свободно по ночам, и все… это неправильно. Мы реально могли бы вздернуть его, если бы только нашли веревку.
— Хорошая идея. Дай мне еще глотнуть, — когда Уиппер закончил пить, Кертис приготовился к следующему удару, но его не последовало… по крайней мере, пока не последовало. — Разденьте его догола, — приказал Уиппер.
Но тут Кертис стал вырываться. Он начал бороться за все, чего стоил, но через несколько секунд понял, что не стоит ни цента.
Уиппер нанес ему сокрушительно мощный удар по челюсти, рожденный либо практикой, либо чисто звериной жестокостью — а, вероятно, и тем, и другим вместе взятым. Удар откинул голову Кертиса в бок и погасил последнюю искру его сознания. Он чувствовал падение, чувствовал острые края гравия, впивавшиеся в его щеку, и после этого он уже ничего больше не чувствовал, до того момента как сквозь дымку беспамятства до него донесся один из голосов бандитов, сказавший:
—… какой-то мундир?
— Он не солдат, это точно.
— Может быть, он убежал из тюрьмы? Может быть, каторжник?
— Нет, — протянул Фидо. — Он бы был в полоску.
— Но, что это за мундир? — спросил Монти.
— Чтоб я знал, черт возьми! — отозвался Уиппер. — Может быть, билетер кинотеатра.
— Билетер кинотеатра? У ниггеров нет своих кинотеатров! Ведь так? — на это никто не смог дать ему точный ответ, поэтому Монти продолжил: — И как он оказался здесь ночью в униформе билетера?
— Я не знаю, и мне все равно, — рявкнул Уиппер. — Все, что я знаю, это что есть другой способ вздернуть его, кроме веревки и ветки дерева. Снимите с него всё, носки и трусы тоже.
— Я не прикоснусь к его трусам.
— Ну, тогда отойдите, я сделаю все сам. А вы идите и принесите мешок.
— Мешок? Зачем?
— Потому что я так сказал. Давайте, делайте, как я говорю!
Кертис услышал скользящий звук и какой-то грохот. Он почувствовал, как с него стянули нижнее белье, а потом и носки, и подумал, что он, должно быть, лежит полностью голый на куче гравия.
— Бросьте всю его чертову одежду в заднюю часть грузовика. Обувь тоже, — приказал Уиппер. — Отдай мне мешок, Монти. Теперь поднимите его и оттащите вон туда. Думаю, тот вагончик подойдет.
Кертис почувствовал, как они подхватили его под подмышки и поволокли — видимо туда, куда им было сказано. Он разглядел блеск фонаря на железнодорожных рельсах, но пути настолько заросли сорняками, что они точно не находились рядом с вокзалом.
— Давай сюда, — скомандовал Уиппер.
Кертис услышал звук открываемой двери вагона, и сильный скрип и скрежет давно неиспользовавшихся ползунков.
— Поднимите его туда.
Его снова подняли, толкнули и бросили на шершавый деревянный пол.
— Оттащите его к той стене, — приказал Уиппер.
По пути один из конвоиров ударил Кертиса по ребрам и для верности нанес удар еще и по лицу. Затем его швырнули спиной вперед к стене вагона. Фонарь освещал его, пока трое стояли над ним, любуясь своей работой.
— Хорошо, — сказал Хейппер. — Мешок у меня, а вы двое выходите.
— Что ты собираешься делать?
— Ну… мы не будем марать свои руки, и вешать его… но мы позволим змеям сделать эту работу за нас. Выметайтесь, живо! Я собираюсь бросить мешок на пол.
— Черт, Уиппер! — заканючил Фидо. — Ты собираешься оставить здесь все двенадцать штук? Как насчет родео? У тебя есть все
