— Это вам не поможет, детки! — донеслось до них. Это был мистер Парр, так называемый друг ее отца.
Его голос стал мягче, как будто он вообразил себя учителем, снисходительно отчитывающим двух учеников за то, что они не сделали домашнее задание.
— Ну же! Или вы думаете, что мы злимся на вас из-за Донни? Мы не злимся. Он ведь сам напросился, правда же? Ему не надо было заходить в ту комнату. Нилла, ты думаешь, мы злимся на тебя?
Она не хотела тратить силы на ответ, хотя понимала, что именно этого они от нее и ждут.
— Малыш Джек! — позвал Парр. — Эй, ты, должно быть, ужасно голоден, да?
Нилла услышала, как ее брат болезненно вздохнул, но продолжил решительно двигаться вперед и не удостоил похитителей ответом.
— И сильно устал, — продолжал мужчина, практически убаюкивая. — И ужасно, ужасно проголодался.
— Не слушай его, — прошипела Нилла.
— У меня вода в обоих ушах, — буркнул Джек в ответ.
Ее тронула его стойкость. Если б только она могла обнять его!
Они продолжили путь, держась бок о бок и бредя по воде. Их фонарь не мог показать, что ждало их впереди, но они подозревали, что там нет ничего нового, все то же заросшее болото и десятки летающих насекомых, стремящихся к свету фонаря. Нилла безумно устала и была голодна, поэтому она понимала, как худо приходится маленькому Джеку, но она была полна решимости продолжать бежать хоть всю ночь, если придется… хотя казалось, ее брат действительно сильно подвернул ногу, потому что двигался он заметно медленнее. Нилла не могла позволить себе идти в своем темпе — это бы значило бросить Джека.
Найду вас, так сказал Кертис.
Нилла так не думала. Он был ранен — возможно, из пистолета. Она чувствовала, что вот-вот расплачется, потому что ее отец и Кертис пострадали. Но сейчас было не время для слез. Она была единственным человеком, который мог защитить малыша Джека. Пожалуй, такая ответственность ей даже и не снилась всего три дня назад! И как многое изменилось за эти три дня! За это время девочка, игравшая в кукольные чаепития и спящая на мягких подушках, огрубела и сильно повзрослела. Теперь она могла принимать серьезные решения и спать хоть на голых досках, если бы пришлось.
А ей пришлось. И она рассудила, что сейчас ей придется сделать нечто куда более трудное, чем все, что доводилось делать до этого. И да поможет Господь ее отцу и Кертису… однако она и малыш Джек были предоставлены сами себе.
24
Кертис подумал, что он, должно быть, проглотил свои выбитые зубы. У него так болело горло, как будто края сломанных зубов поцарапали его, прокладывая себе путь к желудку. Он не мог дышать носом, правый глаз почти заплыл, левый тоже опух, но все же хоть немного видел, ребра болели, суставы плеч горели огнем, колени были содраны и кровоточили после того, как он приземлился на гравий у того железнодорожного вагона. Способность говорить он также утратил… и что то еще?
Ах, да… он шел — скорее, брел, шатаясь — по дороге Соумилл-Роуд совершенно голый.
Кертис направлялся к городу Кеннер, который должен был находиться где-то поблизости, потому что он уже прошествовал мимо закрытой бензоколонки и, расположенного сразу за ней, кладбища. Он чувствовал себя так, будто одной ногой стоял в могиле. В то же время он продолжал осматривать дорогу позади и впереди себя, готовый укрыться в кустах, если кто-нибудь появится. Он счел, что это будет разумнее, потому что даже если появится полиция, то… что мог сказать голый негр в маленьком городке белому полицейскому в два часа ночи? Эта история казалась бы странной, даже если бы этот негр мог говорить. А Кертис не мог. Он попытался, но вместо речи из его горла вырвалось нечто, напоминавшее хрип полумертвой лягушки.
Его травмы явно были очень серьезными: он продолжал сплевывать кровью. У него не было никаких сомнений, что ему срочно нужно попасть в больницу и, скорее всего, в отделение неотложной помощи, но… по крайней мере, он избежал повешенья. А ведь Нилла и малыш Джек все еще были там и нуждались в нем. Как, во имя Господа Бога, он мог им помочь? Он был рад, что смог услышать Ниллу и поговорить с ней, несмотря на то, какие получил увечья. Но что хорошего это дало, если он так и не узнал их точное местоположение? Болото рядом с озером, сказала она, но он потерял часть ее послания, потому что мог слышать только фрагменты того, что она говорила.
Это большое озеро и, вероятно, рядом с ним — большое болото, — размышлял он, продолжая идти. По пути он придерживал свои ребра руками, потому что казалось, что при каждом вдохе одно или несколько из них впиваются в его внутренности, как острые кинжалы. Он вспомнил разговор с Ниллой, когда все это началось и, судя по ее тогдашним впечатлениям, хижина, в которую похитители отвезли детей, стояла за городом, на берегу озера. Скорее всего, так оно и было, и они действительно находились где-то у озера, но вопрос был в том, на каком именно берегу от города — на том или на этом? Как Кертис знал, за Кеннером действительно было болото, так что все обретало смысл… но вот насколько далеко оно простиралось, он понятия не имел.
Ему нужна была одежда и обувь. По пути он уже наступил на полдюжины крышек от пивных бутылок и на мертвого опоссума. Он успокаивал себя лишь тем, что, по крайней мере, он избежал смерти, а значит, у него еще оставалась возможность спасти Ниллу и маленького Джека от похитителей.
Но… на этот раз в реальном мире, а не в мире выдуманных отважных рыцарей в сияющих доспехах, которые, по мнению Кертиса, могли перепутаться в его голове из-за ударов, которые ему достались… вот только оставался вопрос: как это сделать?
Он добрался до двухквартального городка. Было совершенно тихо, пока собака не залаяла на него. К ней присоединилась другая. Он проигнорировал их и прислонился к стене в поисках опоры. Кертису безумно хотелось сползти по ней на землю и немного отдохнуть, всего несколько минут, чтобы дать отдых ногам и очистить свою голову от тумана, который то сгущался, то рассеивался, но он осознавал, что сейчас время было его
