— Да.
— Хорошо, — сказала она. — Вперед!
Нилла резко сбросила ручку фонаря с запястий, и он, описав широкую дугу в воздухе, приземлился слева от нее. Не теряя ни секунды, она рванула по грязи, в то время как малыш Джек ковылял позади нее, изо всех сил старался не отставать.
— Черт! — процедила Джинджер сквозь стиснутые зубы, наблюдая, как фонарь взмыл вверх, а затем исчез в кустах. Дым все еще вился из ствола револьвера в ее правой руке. — Похоже, это уловка. И, скорее всего, они останутся на берегу. Мы их возьмем, — она начала пробираться через последнее заболоченную ложбину перед берегом.
Партлоу следовал за ней.
— Все-таки, рискованно стрелять в наши страховые полисы, — заметил он.
— Я хочу как следует погонять их, чтобы они вымотались. Они думают, что очень умные, но без света они далеко не уйдут, и уж тем более не попытаются отправиться вглубь территории. Попомни мои слова: они скоро появятся.
— Разве ты не говорила то же самое полчаса назад?
— Может быть, — она взглянула на широкое пространство звездного неба, раскинувшееся над их головами. — До рассвета больше трех часов. Мы сцапаем их и отправимся в путь через час.
— Если мы, конечно, не упустим их в темноте, — заметил он. — Мы можем пройти мимо них и даже не заметить.
— Городские дети, — Джинджер небрежно махнула рукой, когда они достигли берега. — Без своего фонаря они останутся рядом с озером, где легче идти. Поверь мне, Золотко. Они выдадут себя, и скоро мы найдем их сидящими на земле и ждущими нас.
Партлоу сомневался в этом, но не стал спорить. Он подумал, что, когда они поймают детей, он устроит им хорошую взбучку за все это. В его воображении он видел их лица, охваченные ужасом и измазанные озерной грязью, комки которой он намеревался запихать им в рот. Время тратилось впустую, а меж тем он и Джинджер со всеми этими деньгами должны были быть уже на пути в Мексику. Но его полубезумная подельница была права: им нужны были эти дети, чтобы не попасть в засаду на шоссе, потому что, если сопляки останутся на свободе, их обращение в полицию станет лишь вопросом времени. Вскоре после этого каждый полицейский в Луизиане, Миссисипи, Арканзасе и Техасе будет начеку, а от Нового Орлеана до Браунсвилла путь чертовски долог! Партлоу полагал, что если Ладенмер и негр-водитель остались живы, то они уже добрались до полиции, и тогда потребность схватить этих детей становилась жизненно необходимой. Без них случится очередная расправа над Бонни и Клайдом.
Партлоу шагал за Джинджер по грязному берегу. Их фонари рассеивали темноту, а примерно в семидесяти ярдах перед ними Нилле пришлось сбавить темп, чтобы маленький Джек не отставал.
— Не могу больше бежать, Нилла, — хныкал ее брат. — Нога болит. Извини.
— Хорошо, — сказала она ему. — Мы…
Девочка резко остановилась, потому что впереди них замаячили неясные очертания некой фигуры, блокирующей им путь. В следующий момент, когда они приблизились к ней, фигура приобрела форму остова небольшой лодки, лежащей на боку с зияющей дырой, разорвавшей корпус. Чтобы обогнуть ее, им пришлось сделать крюк по невысоким зарослям, но оказалось, что за первой лодкой была еще одна — по крайней мере, ее носовая часть — наполовину захороненная в грязи. Чуть дальше на берегу громоздилось что-то еще, и в темноте это выглядело как руины древнего замка, высившиеся на фоне звездного неба. Всю прилегающую к ним землю усеивали обломки гнилых досок. Когда дети подошли к строению ближе, Нилла почти столкнулась со знаком, прибитым к паре столбов. Она смогла прочесть надпись на той его части, которая не была оторвана. На ней — черным на белом фоне, сильно потрепанные погодой — значились слова: «ПРИСТАНЬ ГОЛОВА…».
Деревянная лестница с несколькими отсутствующими ступенями поднималась на десять футов вверх по строению, которое, казалось, было возведено прямо на сваях причала. Нилла оглянулась и увидела огни, огибающие первую разрушенную лодку. Ей пришло в голову, что ее и малыша Джека поймают прежде, чем они смогут обойти эти развалины, но, возможно, внутри них найдется место, куда они смогут залезть и затаиться.
— Вверх по лестнице! — скомандовала она, и подождала, пока малыш Джек проковыляет первым, прежде чем подняться самой. Лестница шаталась под ними, проржавевшие гвозди скрипели, и одна из потрепанных ступенек, которые были гнилыми и мягкими, как масло, треснула под ногами малыша Джека, но потом они добрались до участка, который, вероятно, когда-то был смотровым крыльцом, с сырыми досками пола, кренившимися вправо, и с отсутствующей крышей. Черный прямоугольник дверного проема вел… куда? В комнату без пола? Еще один шаг, и они могли упасть на острые сломанные доски, разбитое стекло и гвозди.
Нилла сосредоточила свой разум на Кертисе. Он, возможно, и не услышит ее, но она должна была попробовать.
— Кертис! — послала она. — Мы на лодочной пристани! Здесь все разрушено… что-то под названием «Пристань Голова…»! Ты меня слышишь?
Прошло несколько страшных секунд, а затем он вернулся к ней.
— Я слышу тебя.
— Мы попытаемся… — ей пришлось прерваться, потому что она увидела, что внизу лестницы замаячили фонари, а затем их лучи взметнулись вверх.
****— Попытаетесь что? — спросил Кертис, но ответа так и не получил.
Он катил на велосипеде по второй дороге, которую нашел. Первая закончилась пирсом и парой темных хижин — и ни одной машины. Вторая дорога оказалась такой же: еще один пирс и еще одна хижина… но он заметил небольшую рыбацкую лодку, привязанную к пирсу, и старую машину, стоящую у хижины… определенно не машина богача, но все же машина. Был ли свет в хижине? Да… он уловил его отблеск, промелькнувший в окне. Затем дверь открылась, и появилась фигура, держащая в руках фонарик и что-то еще, Кертис никак не мог понять, что именно. Человек медленно направился к пирсу…
Рыбак с утра пораньше, — подумал Кертис, — отправляется на рыбалку после дождя.
Осмелится ли он? Да, ему придется.
Он стал крутить педали интенсивнее, чтобы успеть вклиниться между рыбаком и пирсом. Как только цепь велосипеда громко застучала о звездочки, рыбак развернулся и направил свет на Кертиса.
— Кто там? — раздался женский голос, напряженный от испуга.
Кертис слез с велосипеда, позволил ему упасть и поднял руки над
